“Я уже не могу: гной, штыри...” Серовчанин два года не может встать на ноги после сложных переломов

С трудом опираясь на руки и перенося на них вес тела, на диване присаживается 43-летний Александр Кушнерев. Чтобы встать на ноги, мужчина хватается за свисающий с потолка самодельный поручень. Дойти до кухни ему помогают ходунки. Сам мужчина ходить не может из-за переломов ног, которые не могут зажить почти два года.

Историю Александра Кушнерева мы рассказывали два года назад. Делая ремонт в марте 2023 года, мужчина поскользнулся, упал с крыши и сломал ноги. Александру Ивановичу сделали операцию, установили штифты в ногах, но долгожданного выздоровления не настало. Наоборот, левая нога загноилась. По поводу решения проблемы мнения врачей разделились. Один говорил, что надо убрать штифт, другой - конструкцию нужно оставить в ноге. Александр Иванович настаивал на проведении телемоста с медиками из областной больницы. Этого удалось добиться после обнародования проблемы. Спустя полтора года мужчина вновь обратился в СМИ за помощью.


“Им эта нога не принадлежит”

Сидя на диване мужчина аккуратно двигает левую ногу. В распухшую конечность впились штыри металлической конструкции. Между ними и кожей проложены бинты. Перевязочный материал пропитан гноем и сукровицей.  
- Здесь мне инфекцию занесли, получился остеомиелит. Инфекцию в Серове занесли - ногу так раздуло, когда еще этого аппарата не было. Я  дома лежал. У меня прорвало - гной аж к потолку… Бух... Здесь мама мне тазиками выносила. Гной бежал и бежал. В больницу возили. Меня даже не ложили туда. Боятся - с остеомиелитом не берут. Это было летом 2023 года, - рассказал мужчина. - Уже не знал тогда, что делать, обратился к вам. После этого позвонили, сказали: “Вот, заказали телемост”. Сказали - не то, что на лечение - на консультацию. Как будто я готов консультироваться. Я - лежачий. 
Александр уточнил, что после телемоста его направили на лечение в больницу №23 Екатеринбурга. В ней он провел почти год - с августа 2023 года по июнь 2024 года. За это время перенес несколько операций. Говорит, что не могли правильно установить кость.
- Говорят, надо было вставать, чтобы кость срасталась. А у меня эта нога тоже сломана, - отметил мужчина, хлопая рукой по правой ноге. - Здесь штырь стоит. Его тоже в Серове одновременно поставили. Саморезы, которые держат штырь, они раскручены, они болтаются. Мне в Екатеринбурге это сказали. Но так как там гнойная хирургия, они не стали браться за эту ногу. Им эта нога не принадлежит. Сейчас добиваюсь, чтобы мне правую ногу сделали. Я до сих пор на ней не могу ходить. 
Врачи из областной больницы направили Кушнерева в реабилитационный центр Екатеринбурга. Александр отметил, что после нее срослись кости на левой ноге и он может на нее вставать.  

Мужчина дотягивается до пакета с документами, достает оттуда рентгеновский снимок и показывает его. Попутно объясняет, что рентген делали в декабре прошлого года. 
- Вот снимок. Вот кость на правой ноге - видите какая? Я с этим хожу. Это последний снимок. Как так можно сделать? Это такая их работа. Ногу “фоткали” так - перелома не видно. А когда ногу повернешь, этот перелом сразу виден, - “читая” рентгеновский снимок объяснил мужчина.
На одном снимке кость идет прямой линией. На втором снимке, сделанном в другом ракурсе, в кости четко виднеется место перелома.
- Все на снимке отчетливо видно. Вот на снимке - будто все срослось, а второй снимок - это все в один день. А здесь штырь стоит - просто болтается в кости. По диаметру не подобранный. Он, получается, ни о чем. Видны промежутки - он не плотно в кости стоит. Эти саморезы, они тоже все болтаются. Нет фиксации, - отметил Кушнерев.
В январе Александр вновь лежал в больнице на Горке, с "рожей" - воспалением. Лечение длилось две недели. Мужчину удивило, что при выписке ему не дали на руки результаты анализов. Из всех документов у него справка и рекомендация травматолога - продолжить наблюдение в больнице №23 Екатеринбурга. 
- Вот как я должен в Екатеринбурге наблюдаться? Это не логично, наверное. Они меня опять пихают туда-сюда, - с недовольством говорит горожанин.

“Чего я на прямой ноге напрыгаю?”

Мужчина отметил, что из-за проблем со здоровьем обращался в Минздрав региона. 
- Чтобы туда обратиться, надо сначала к Болтасеву (главврач Серовской горбольницы Иван Болтасев, - прим. “Глобус”). Обращался: “Что вы прыгаете через голову? Обращайтесь к Болтасеву, он решает. А там дальше видно будет”. Давно уже это было, - уточнил Александр.
Когда произошел этот разговор, Александр Иванович не припомнит. К Ивану Николаевичу на прием ходила сестра Александра. 
- У меня ездила сестра к Болтасеву. Недели две назад. С Болтасевым разговаривала, они сказали, что браться за это не будут, за мои ноги. Не знаю, почему. Что, типа сделали, то сделали - я так думаю. Аппарат даже не хотят… Я их просил, чтобы они аппарат сняли. Я уже не могу: гной, штыри, - перечислил мужчина. - Постоянно бежит, воняет. Я полтора года с такой конструкцией, нога не гнется - колено прямое. Чтобы встать на ходунки, мне надо опор на эту ногу (опять хлопает по правой ноге). А на эту ногу я не могу опереться. Я на нее начинаю поддавливать, все болит. Получается, она просто у меня отключается. Мне, чтобы встать, надо на руках вытянуться и встать на левую ногу. На левой я стою, но чтобы ходить - на костылях чуть-чуть хожу, но правая нога быстро отключается. На одной левой я прыгать не могу. Чего я на прямой ноге напрыгаю?

В конце января 2025 года Александр Кушнерев связался с врачом из областной больницы, чтобы понимать - что ему делать дальше.
- У меня такие проблемы и их никто не хочет решать. Я обратился в Екатеринбург, в которой лежал больнице. Отправил врачу снимок: “Что мне делать?” Он говорит: “Аппарат рано снимать, тебе надо походить на этой ноге, побольше нагрузки подавать, чтобы кость срослась”. А как я буду ходить, когда другая нога не рабочая? Я ему объясняю: “Что мне делать с ногой, с правой?” Он сказал: “Надо напрягать свою больницу, чтобы они брали консультацию в Чаклина (Институт травматологии и ортопедии имени В.Д. Чаклина, - прим. “Глобус”) и запрашивали телемост - что тебе делать по этой ноге, если сами не берутся”, - рассказал серовчанин.

“Пробки прямо в мясо зашли”

На бедре Александра, под аппаратом, виднеется тряпка. Александр поясняет - так меньше железо на ногу давит. 
- Ляхи такие опухшие. Тряпочка - чтобы не нарезало кольцо, - отметил мужчина и уточнил, что за все два года улучшений по самочувствию не было. - Были ухудшения. Много ухудшений. Первый аппарат устанавливали - два кольца было. У меня вес большой, я на них лежу. А так не положено. Не надо, чтобы продавливалось и нагрузка на кольца была. А как мне не сделать? Эти кольца, спицы давай врезаться в ногу, в мясо. У меня все в шрамах и пробки прямо в мясо зашли. Прогнило. Туда (в ногу) ушли пробки - мне их доставали, резали. Это в больнице когда лежал, конец 2023 года. Я же лежу, у меня нет округлости. Нога разъезжается по бокам. 
Мужчина отметил что с металлической конструкцией неудобно спать. Аппарат не дает повернуться на бок и Александру приходится лежать на спине.  
- Я от них (врачей) много не хочу. Просто хочу, чтобы сделали… какие-то решения вынесли. Я от незнания, что делать дальше…. Просто хочу как-то передвигаться. Просто хочу ходить - я здоровый человек. Мне просто не дают этого сделать. Здесь же сделали в Серове операцию, вот к чему привела, - подчеркнул мужчина показывая на свои ноги. - Пробовал ходить. Думал, беговую дорожку взять специальную. Поискал - цены дорогие. Что там, на пенсию, особо не зашикуешь. Пенсия 18 тысяч. Бинты - каждый день перевязку делаю. Прежде чем перевязку сделать, надо все продезинфицировать. Хлоргексидин, бинты, постоянно обезболивающие - без них не могу, они стоят 300 рублей. Основная часть пенсии на это уходит. 

Пенсию Кушнереву назначили по инвалидности. Александр - инвалид 2 группы. 
- У меня есть квартира, но я там не могу жить. Приходится у родителей. Ладно, родители ухаживают. Как бы я один? Я даже в туалет один не смогу… Ладно, на ведро хожу, а так чего? Просто овощ овощем. Просто лежу тупо. Максимум до кухни, до стола дохожу, метров 20 на костылях. Постою, полюбуюсь и все. Обратно через силу, с болью иду. На улицу, когда приезжает машина, сам на костылях иду, - признался Александр.  
Мужчина отметил, что в больницу он добирается на машине, которая перевозит лежачих больных. Говорит, что из-за большого веса не помещается в инвалидную коляску. 
- У меня габариты большие и никак в нее невлажу. Даже если были бы широкие коляски, садиться никак не удобно - у меня прямая нога, ее никуда не деть. Еще аппарат этот - он весь цепляется, болты торчат, - уточнил Кушнерев. - Два года лежу, особо-то и некому помогать. Друзья есть, приезжают. Сын, да друзья помогают. Сестра сильно помогает - она бегает по кабинетам. Меня посылают, будто я ходячий. Пытаюсь объяснить врачам, как написано в справке “состояние удовлетворительное”, если человек лежит и у него пролежни. Что у меня удовлетворительного? 

В больнице Серова не стали комментировать сложившуюся ситуацию, сославшись на врачебную тайну. 
- В соответствии с действующим законодательством, в частности со статьей 13 Федерального закона от 21.11.2011 №323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", вся информация о факте обращения гражданина за медицинской помощью, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при медицинском обследовании и лечении, составляют врачебную тайну, - отметил пресс-секретарь Серовской городской больницы Олег Романов. - В связи с этим мы не можем разглашать какие-либо персональные данные и детали, касающиеся состояния пациента и оказанной ему медицинской помощи.