Серовчанин побывал на Валааме и задумался о вечном

На Валаам нас доставил грузовой баркас. Штиль позволил расположиться на палубе и добраться до острова за четыре часа, в то время как в ветреную погоду путь занимает до семи часов. Грузовичок увез с пристани тяжелые сумки, и нас повели расселяться по корпусам монастыря. Над пристанью. Все фото: предоставлены Дмитрием Бобылевым Работа волонтерская В полпятого утра по двору центральной усадьбы проходит монах, стуком колотушки по доске будя братию – на службу. В восемь начинается завтрак, а затем все отправляются на послушания – так в монастыре называется работа. Волонтеры нужны монастырю для восстановления сельского хозяйства. Дореволюционный монастырь снабжал продуктами не только себя, но и всю Карелию. На поле посреди леса мы убирали свеклу и морковь. Наш девятый заезд – последний в сезоне, картошку убрали до нас. Некоторая свекла погрызена – говорят, леммингами. Выдернутые из земли овощи собираем в сетки, грузим их в прицеп, который тащит трактор, сами едем верхом на мешках. Лошадка прикатывает телегу, в нее складывается ботва на корм скоту. Конюх приглашает в гости. Обедом кормят обильно, в том числе молоком и форелью с ферм, теплым хлебом. Такого вкусного хлеба в городе не купить, похоже, что замешивают его на закваске. На берегу острова Вечером идем в гости к конюху. Проходим мимо ветеринарного пункта – двери нараспашку, видно, как на столе что-то делают с котом. Ворота конюшни закрыты, на воротах – записка с номером конюха. Звоним, и вскоре он подходит с котом на руках. – Заболел, видимо, съел крысу отравленную, – ношу на уколы. Ветеринаром работает московская студентка, здесь у нее практика. Лечит только кошек, а для скота на острове специалистов нет. Для людей есть медпункт с зеленкой. По конюшне бегает стая кошек, в загонах – четыре лошади, свинья и боров, утки, куры, кролики. – Котята носятся везде, а лошади их не видят. Давеча на одного наступили копытом, он аж лопнул. Я в ужасе был, – разводит руками конюх. След минувших эпох Назавтра перебираем картошку в хранилище. Вечером дошли до Никольского скита. Он на другом острове, к которому тянут бревенчатый мост; рядом брошен пешеходный трап. Валаам – это архипелаг, и скиты раскиданы по нескольким островам. Службы посещать не обязательно, но многие ходят на утреннюю в пять утра и на вечернюю. Застали одну всенощную на Всехсвятском скиту – с полуночи до 5 утра. Там служит бывший француз и, как считают многие, будущий святой. Для расширения пашни рабочие валят деревья. Отпиленные ветки мы собираем в большие копны, которые сжигаем. Осиновые ветки ночью обгладывают лоси. Совершенно голый ствол лежит весь в полосах от зубов. Стволы пойдут на дрова. Каждый вечер в восемь часов – хор. Все желающие ходят учиться церковному пению. В здании бывшей церкви, расписанной сценами сотворения мира, с множеством животных и растений – Лев Николаевич по нотам учит петь «Иже херувимы» и другой церковный репертуар. Иногда вечерами заходит с гитарой на чердак попеть собственных песен, светских. Работа волонтеров – с 9 до 12 и с 14 до 17 часов, в свободное время исследуем остров. В гуще леса натыкаемся на трехэтажные железобетонные руины. Руины оказываются финской казармой времен советско-финской войны. По итогам этой войны остров, отошедший после революции Финляндии, вернулся в Россию. Отдельных ребят отсылают выгружать комбикорм с баркаса, чистить курятник, пропитывать доски антисептиком, высыпать старый цемент, грузить дрова; девушек – помогать по кухне на ферме. Наш заезд – самый молодой в этом сезоне, почти всем – около 30 лет. Люди со всей страны – от девушки из Беларуси до лесничего из Североуральска. Трижды в неделю – душ по расписанию, в субботу – баня. Нас, восемь человек из примерно сорока, поселили в Водопроводном доме, где есть отопление и горячая вода. В Работном доме, где живет большинство, только холодная вода и печное отопление. Печки топит, кто умеет. По субботам хлеб выдают в кельи. Едим его еще и в следующую субботу, он вкусный по-прежнему. Гефсиманский скит Воскресенский скит Без мирской суеты В воскресенье отправляемся гулять по скитам. На каждом живут 2-4 монаха, но мы их обычно не встречаем. Скит состоит из церкви и жилого помещения. Придешь на скит – ни души вокруг, все заперто, только записки с телефонами на дверях, и стая кошек высыпает навстречу. В саду Гефсиманского скита, перелезши через забор, обтрясли осыпающуюся яблоню. Яблонь множество, некоторым 150 лет. На развилке – раскидистая «сосна Шишкина»: когда-то он ее рисовал. Волонтерам за время смены полагается две экскурсии: по центральной усадьбе и на острова. В усадьбе водили на клирос, откуда поет хор во время службы, и на колокольню. На Святой остров добирались на катере. Там, в Александро-Свирском скиту, сохранилась могила, которую вырыл 500 лет назад святой, чтобы временами лежать в ней, приучаясь к мыслям о смерти. Теперь в могилу любят ложиться туристы – помогает, говорят, «от спины». Рядом – древняя пещера, в которой святой молился; можно туда войти и теперь. – Валаам – место борьбы страстей человеческих, поле битвы; здесь все качества человека обостряются, выходят наружу, – сообщает отец Ефрем. Здесь нередко видят НЛО – например, оранжевый шар чуть ниже колокольни или кольцо, несколько дней висевшее над озером. Может, все это от того, что остров – это вершина вулкана, и иногда ощущаются даже подземные толчки. Итоговый костер 25 октября был первый снег. По крыше хлестал снег с дождем, заглушая слова. Из-за шторма кораблик с материка не пришел. Ребята заволновались, стали узнавать, как сдать билеты на самолет, если и наш кораблик не сможет выйти в Ладогу. Почта закрыта, потому что почтальонка заболела и уехала на материк, а другой не прислали. Обычно кораблики ходят на материк дважды в неделю – один в Приозерск, другой – в Сортавалу. Начинается сезон штормов. В шторм волны неистово бьются о скалы – такие, как на Урале, поросшие кривыми замшелыми соснами, и Ладога похожа на море.