"Православие. Россия. Исправление". Общественные наблюдатели посетили одну из самых опасных колоний страны

С недавних пор ивдельская ИК-63 ГУФСИН России по Свердловской области – колония особого режима. И место с весьма неоднозначной репутацией. Правозащитники из разряда непримеримых, не сотрудничающие с властью, структурами полиции и ФСИН, называют эту колонию «пыточной», отмечая, что за забором так называемый актив – осужденные, открыто сотрудничащие с администрацией, наделен реальной властью. Некоторые зэки, с которыми общественникам удалось пообщаться в других колониях, так боятся отправки в помещение камерного типа 63-й, куда свозят для отбытия наказания со всей области, что замирают и перестают огрызаться на замечания администрации исправучреждений. Свердловский главк ФСИН на все обвинения о пытках на 63-й раздражается и просит голословно не обвинять офицеров и сотрудников в совершенеии преступлений, отмечая, что с неоднозначной репутацией бывают не только колониии, но и правозащитники. На прошлой неделе ИК-63 посетили общественные наблюдатели Ольга Вековшинина, Николай Лаптев и Андрей Клейменов. За день или два до них были, говорят, секретарь свердловской ОНК четвертого созыва Елена Слабко и другие представители ОНК. Нынешняя «поезда в Ивделя» была примечательна тем, что деньги на бензин и проживание общественные наблюдатели собирали крандфандингом. – Удалось собрать 16450 рублей. 18 человек нам финансово помогли осуществить эту поездку – Екатеринбург откликнулся на призыв скинуться для поездки и проверки информации, – говорит правозащитник и руководитель «Правовой основы» Алексей Соколов, сидевший за рулем автомобиля, перевозившего наблюдателей. Необходимость посетить ивдельскую колонию была: у некоторых юристов, работающих с осужденными, появилась информация о трупе/трупах, которые, якобы, вынесли «из-за колючки»; об активистах, которые на свидании попались с наркотиками. Слухов добавил и недавний выход на пенсию начальника исправучреждения Островского. Говорилось, что в ИК заходил спецназ и, предположительно, оперативники собственной безопасности свердловского главка ФСИН. На прошлой неделе ИК-63 посетили общественные наблюдатели Ольга Вековшинина, Николай Лаптев и Андрей Клейменов. Ивделя... И уроборос В Ивделе – около 30 градусов мороза. У КПП колонии стоит автозак. С момента уведомления оперативного дежурного ГУФСИНа общественных наблюдателей больше двух часов не запускают в зону. Вековшинина звонит опердежурному пенитенциарного главка и дежурному прокурору. Клейменов – помощнику начальника главка по соблюдению прав человека Губанкову. А Лаптев – председателю ОНК Попову... Запускают. Сегодня нашим провожатым будем замначальника колонии по воспитательной работе Антон Козлов. Идем мимо заливаемого хоккейного корта. На снежных бортах ждут установки хоккейные ворота. Замполит рассказывает, что лимит наполнения 1030 человек. В колонии можно получить рабочую специальность повара, учат деревообработке. – Когда учреждение было строгого режима, мы чаще играли в хоккей. Была команда. Краснотурьинск приезжал. Сейчас играем реже. Здоровье у осужденных уже не то. Сейчас здесь особый режим, простых осужденных нет: у каждого 5-6 ходок. Доходяги! Здоровье уже не позволяет многим на коньках бегать, – рассказывает замполит. Вокруг кипит работа скульпторов в черных с белым робах. Колония готовится к Новому году. По восточным традициям – году петуха! Осужденные режут из снега Дедов Морозов и Петухов. Согласно восточному календарю, в 2017 году на смену амбициозной Огненной Обезьяне придет Красный Огненный Петух. Нрав у него, как пишут астрологические сайты, весьма подозрительный и буйный... Идем в ЕПКТ. Их здесь два. В камеры ИК-63 проблемных осужденных свозят со всей области. В первой ЕПКТ с ОНКашниками никто не хочет общаться: ни осужденный Б., который молится, ни осужденный Х., которого просили проверить родственники. Из самодельного динамика несется попса. Что-то там про «дорогушу». Некоторые осужденные шутят, что постоянное прослушивание «уси-пуси» можно считать бесчеловечным обращением и пыткой. На дверях камер уже сменили график приема для жалоб начальства – вместо бывшего начальника Евгения Островского стоит фамилия подполковника внутренней службы Владимира Вилюмса. Он раньше, как говорят сотрудники, работал на 63-й, потом был замом в «Черном беркуте» – колонии для пожизненно осужденных. Сейчас вот вернули сюда... Вековшинина опрашивает осужденных: не пытают ли, какие условия... Осужденный улыбается замполиту Козлову. Замполит Козлов улыбается осужденному. Лаптев смотрит на обложку книжки, которую читает осужденный. – Уроборос? Это кто? – спрашивает Николай. – Змей. Пожирающий сам себя. – Это за хвост что-ли? – в Николае просыпается внутренних психолог. До ОНК четвертого созыва он от Екатеринбургского клубного дома проверял «психушки». – Вот ведь хрень-то... – Я года два назад был на Пуксинке, попал в закрытую исправколонию особого режима. Там из библиотечного фонда много книг сохранилось. Много по психологии. Последний охранник зоны говорил, что зэкам, почему-то, нравилось... – Ну, Пуксинка теперь здесь, – говорит Козлов и дверь камеры закрывается. «Колонийские вести» В библиотеке осужденные готовят к выпуску свежий номер стенгазеты «Колонийские вести» (в верхнем углу сноска – «Согласовано». Стоит подпись майора). Библиотекари рассказывают, что наибольшим успехом у осужденных пользуется фантастика и классика. Лев Толстой там, Достоевский: «Идиот», «Преступление и наказание»... В отряде, где казарменная система, человек сорок осужденных смотрят новости по Первому каналу: «Взяли Алеппо»... Жалоб нет. Идем в клуб. Он же – столовая. Направо – «доска почета» осужденных. А еще рядом со столовой – лозунг дня. Аршинными буквами написано: «Православие. Россия. Исправление». И портрет царя Петра Первого, который сам на себя не очень похож. В клубе (столовой) к Новому году репетирует местный ВИА. Называется он «Уральский синдром». К новогоднему представлению вокально-иструментальный ансамбль ИК-63 готовит песню Никольского из «Воскресения». У медсанчасти пропускная способность – 100 человек в сутки. Но здесь столько не проходит. В изоляторе трое больных с пневмонией. В колонии 193 ВИЧ-инфицированных осужденных. Тяжелобольные осужденные с пневмонией и туберкулезом отправляются в медсанчасть на 55-ю колонию. Она тоже в Ивделе. В палатах медсанчасти – замерзшие стекла... В ИК-63 есть стоматологический кабинет. Но здесь почти всегда рвут зубы, а не лечат. Майор внутренней службы Надежда Кузнецова просит общественных наблюдателей оказать содействие: колонии нужен новый флюорограф. – Нам его еще Худорожков обещал (бывший начальник свердловского ГУФСИН – ред.). Мы даже кабинет подготовили – все по требованиям СанПинов, но Сергей Худорожков ушел и все встало, – Надежда Михайловна расстраивается. Карантин в ИК-63 – пустой. Вообще. Николай Лаптев заглядывает в емкость с водой, предназначенной для питья. Фото: Андрей Клейменов, «Глобус» И находит в емкости осадок неприглядного вида. Фото: Андрей Клейменов, «Глобус» Жалобы Первым на конфиденциальную встречу с общественными наблюдателями попросился осужденный М. На дверях его камеры написано, что М. – лицо, оказывающее негативное влияние на осужденных. М. жалуется, что администрация колонии держит его в камере с... комарами. Сейчас комаров нет. Они замерзли. Но вот летом-осенью стены буквально «шевелятся». Камера у М. и правда сырая. И все стены в давленном комарье. – Эти... жалят и жить не дают. Приходится их давить! – говорит М. Евгений Козлов потом сказал, что осужденный М. сам этих комаров разводит, не давая проводить у себя в камере обработку, а потом при удобном случае жалуется правозащитникам, что его по негласному указанию администрации его заедают комары. М., в частности, жалуется, что не уходят письма. Следующий на встрече осужденный Г., который будучи в 5-й колонии Нижнего Тагила обвинил сотрудников в пытках. Правозащитник Лариса Захарова тогда распространила заявление Г. на сайте «Правозащитники Урала», а потом суд признал, что сведения эти порочат честь и достоинство сотрудников. Сайт и юрист по решению суда должны вылатить штрафы. Г. заявляет, что написал заявление, что хочет быть допрошенным в апелляции. В суде первой инстанции его не допрашивали. Г. жалуется на очень сырую камеру, в которой вода бежит по стенам. – Меня здесь не трогают, врать не буду. Слышал, что проблемы есть со вторым корпусом. Были вы там? – говорит осужденный Г. Осужденный Б. жалуется на недостаток кипятка, который приносят в камеру три раза в сутки. Говорит, что надо бы чаще. Несколько осужденных рассказывают, что инцидент в колонии все-таки был: в скандал вляпались активисты, которые скоро могут заработать себе новую статью, связанную с незаконным оборотом наркотиков. А работала по ним ФСБ. К теме вернемся. Готовим запросы.