Пали смертью храбрых

Наш корреспондент – читатель По-моему, лишь с прошлого года серовцы стали вспоминать Великую Отечественную войну, называя годы жестоких испытаний, выпавших на долю предков, без привычных прикрас и недоговорок. «Бессмертный полк» обрел имена, лица, славу. В России, вслед за праздничным 9-м мая и патриотическими лозунгами: «Мы гордимся!», следует скорбная дата – 22 июня. В День Победы у обелиска люди часто стоят с глазами полными слез, подходят к мемориальным плитам, чтобы побыть рядом с родственниками, «положить» цветочки, потом многие просто ищут знакомые фамилии земляков. Этот торжественный и печальный ритуал повторяется из года в год, когда в каждом человеке, хоть на мгновение просыпается, плачет душа. На городском мемориале на 170 плитах увековечены фамилии 10173-х серовцев (из них пять – полустерты), на фронт ушли 20 тысяч, получается, каждый второй – пал смертью храбрых. Фото: Андрей Гребенкин, «Глобус». В этот раз я случайно обратил внимание, что на мемориальных плитах некоторые фамилии повторяются очень часто. Потом решил повнимательнее рассмотреть поминальные списки погибших, и в некоторых случаях стали «выстраиваться» целые взвода и роты, состоящие из родственников и однофамильцев. Сперва заинтересовался старинными фамилиями, которые пустили здесь корни более 300-400 лет назад, и получились вот такие цифры и неизвестные для нас судьбы: Тренихины – 39 погибших, Киселевы – 46, Романовы – 47, Якимовы – 50, Есаулковы – 59, Ворошиловых еще больше – 67. Самые крупные потери среди серовцев понесли Постниковы – 77 человек. Можно смело предполагать, что большинство этих людей были уроженцами деревень, расположенных по берегам Каквы и Сосьвы: Киселевка (была в районе оздоровительных лагерей), Марсяты, Поспелково, Маслово, Якимово, Романово, Сосьва, Киселево, Кошай... Деревенские уходили на фронт через сборный пункт серовского райвоенкомата в Старом поселке – в начале войны с залихватскими песнями и под гармошку. Всех уверяли, что победа будет скорой, через 2-3 месяца. Война практически оставила колхозы без мужиков, дети навсегда потеряли отцов. Советская власть потом, в мирное время, старалась быть заботливой «матерью и добрым советчиком», пыталась всех приласкать и вдохновить измученный народ на ударный труд. На долю советских людей выпали сплошные революционные преобразования, борьба и мучения. С первого и до последнего дня существования колхозы были пропагандистским «мыльным пузырем» рабоче-крестьянской власти. Был прерван, нарушен многовековой, самобытный уклад жизни уральского крестьянства, приученного в суровых условиях тайги надеяться на собственные силы и обычаи предков. Сталинские колхозы стали тогда новым государственным проектом накормить страну, но долгие годы, вплоть до хрущевской оттепели, крестьянам даже паспорта СССР были не положены. Народ как-то приспосабливался к политике партии, терпел, еще умудрялся и радоваться. На рубеже 1920-30-х годов население района и Серова стремительно увеличилось за счет ссыльных и приезжих. Повсеместно на депрессивных территориях работали агитаторы-вербовщики – уговаривали крестьян стать рабочим классом. Кто-нибудь из родственников приезжал в город «на разведку», а потом переманивал сюда полродни. В Серове появились многочисленные землячества вятских, казанских, мордовских, горьковских завербованных переселенцев, согласившихся на барачную жизнь. Параллельно активно развивались, пересекались советский строй и ГУЛАГ. Любой ценой стране был нужен качественный и дешевый металл. Подвиг местных и «чужих» С началом войны в город стали приходить эшелоны с эвакуированными и трудмобилизованными со всех уголков страны. Местным запомнились «яркие» приезды в Серов эшелонов с юга, когда на перроне вокзала в тюбетейках и ватных халатах строились таджики, узбеки... – «смертники». Мало кто из них переживал зиму, для метзавода они были бесполезной рабочей силой, для азиатских матерей – любимыми сыночками, сгинувшими на холодном Урале. При поселковых комендатурах НКВД без выходных работали и похоронно-санитарные команды, в обязанности которых входили сбор по баракам, на улицах людских трупов. Очень буднично и без траурных процессий «каждый день» из ворот метзавода выезжала телега-труповозка. Бедняг хоронили на окраинах города в траншеях: три слоя покойников, слой хлорки. Все те годы здесь жили по законам военного времени, а люди работали, не сдавались и «тихо» помирали с голодухи и изнурительных нагрузок на работе, сидя за столом, во сне, сходили с ума. Какой подвиг совершили в тылу рабочие, говорит только один известный факт, что в 1944 году дезертировали с метзавода 1041 человек. Многие хотели перед смертью, тюремными истязаниями, штрафбатом просто один денек на свободе выспаться, наесться в лесу свежих ягод. Жалеть было некогда «и нечего...» – «иначе бы не победили», и потери на трудовом фронте (без учета так называемых дезертиров), от смертельных случаев травматизма до дистрофии, никогда не подсчитывали или скрывают данные до сих пор, уже потом придумали и звонкий лозунг: «В труде, как в бою!» Война была общая и у каждого – своя, даже идейные убеждения не мешали «большим» начальникам метзавода иметь в своих домах, квартирах прислугу из ссыльных и специальное продобеспечение, от которого командиры производства жили – хлеба не просили. Благодаря этому, иногда спасалась от голодной смерти целая семья раскулаченных, если хозяин попадался «добрый». Вечным напоминанием горожанам о жестоких и «героических временах» всегда будут впервые появившиеся в 1930-40-е годы в Серове Детская комната милиции, Детский дом, Детский дом-ясли. Одна из ветеранов народного образования вспоминала, как умерших от дизентерии и от других «непонятных» болезней сирот-малюток, складывали в кочегарке... Каждый день над городом раздается тревожный гудок, чтобы помнили. Если завтра война... Многие заводчане, «враги народа», колхозники ушли на войну и не вернулись. Поэтому и не удивительно, что среди погибших на фронте земляков очень много! Ивановых – 50, с Ивановым-Кузьминым – 51. Среди распространенных местных фамилий «выделяются»: Попопы – 53 человека, Кузнецовы – 40, Смирновы – 33, Рагозины – 28, Волковы – 25. После похода Ермака в 16-м веке, по традиции, вогулы при крещении получали русские имена, фамилии, и их героизм в веке 20-м, вклад в Победу, как и всех простых, коренных жителей округа, остается с советских времен «рядовым, скромным». Высокий процент потерь – «целые взвода» (от 20-ти до 30-ти погибших) и среди Васильевых, Захаровых, Исаковых, Козловых, Новиковых, Новоселовых, Морозовых, Макаровых, Пономаревых, Семеновых, Соловьевых, Петровых, Копыловых, Молвинских, Матушкиных. За каждого из них наверняка дома молились: «возвращайтесь хоть израненными, из плена, хоть калеками, но живыми...» Рыдали, не хотели люди верить похоронкам и надеялись на чудо. Спустя годы, стремились съездить хоть раз «на могилку» мужа, сына, брата. Все могилы тогда были братскими и неизвестными. В мемориальном списке встречаются фамилии, которые на слуху у всех, которые «вымерли-растворились» и очень редкие. Среди них отыскались – Путин, Третьяк, Гагарин, Пушкин. Никогда не встречал в городе людей по фамилии: Иыелехт, Немец, Пирожков, Дедуля, Окунь, Минус, и всех их сплотил, убил 1941 г. Практически на каждую букву алфавита здесь высечены «золотом и серебром» фамилии наших земляков, которые перечисляются 10 и более раз. Их очень много, вот лишь некоторые: Анисимков, Богданов, Григорьев, Лобанов, Калинин, Коптяков, Мохов, Моисеев, Никитин, Потапов... В этой «группе» 74 фамилии, все – русские. Возможно, когда-нибудь наступит «эра милосердия» и потомки будут знать всех своих героев даже по имени и отчеству. Или забудут, как забыли, например, патриотический подвиг и награды рабочих, руководителей Надеждинского завода в Первую мировую войну (только в мобилизацию 1914 года ушли на войну «за веру, царя и Отечество» 2500 надеждинцев) и тысячи жертв политических репрессий. Вряд ли когда-нибудь по улицам города пройдет «Бессмертный ГУЛАГ». Серовчане этого не знают и знать не хотят – «а это нас уже не касается!?». В любом доме не заживает рана о семейных потерях в годы Великой Отечественной войны, а среди миллионов погибших россиян есть и боец из Серова по фамилии Никогда. Во время предвоенной сталинской переписи населения, несмотря на всевозможные репрессии тридцатых годов, 2/3 советского народа не побоялись назвать себя «православными», а американцы сравнивали битву русских против фашизма с жертвенным, духовным подвигом первых христиан. Войне все равно кого убивать: грамотных, идейных товарищей, детей, верующих, одного или сразу всех. Целые поколения, крепкие семьи были «подкошены», разобщены. Главные ценности общества: Родина, еда, воля, заработки, сейчас вновь подвергаются мощной проверке. У России есть Победа, есть память и счастливое будущее. И жертвы были не напрасны. Сергей Якимов.