Концепции, программы, компоненты. Вечная повестка

  Стратегические концепции формируют официальный публичный язык власти, но не ее реальные планы Минэкономразвития разработало очередную концепцию — это концепция управления федеральным имуществом до 2020 года. Государству в который уже раз предложено продать ненужное и повысить эффективность управления нужным. Можно не сомневаться в том, что концепция грамотно описывает приватизационную повестку, как и в том, что концепция, если будет принята, не будет реализована в том виде, в котором написана. Стратегии, концепции, программы — необходимая часть системы управления, однако в российской системе у них специфическая роль. Они должны транслировать реформаторскую, модернизационно-инновационную повестку дня в публичное пространство. Они формируют публичный язык государства, официально опубликованную повестку дня, но не действительную повестку дня. То, что записано, не реализуется. Зато реализуется то, чего не было ни в каких концепциях. К примеру, пакет законодательных запретов, который продолжает проходить через Думу (законы о митингах, об НКО и т.д.), не был описан в известных нам публичных концепциях. Разработчики знаменитой «Стратегии-2020» (стратегия социально-экономического развития, ранее «концепция долгосрочного развития») получили награды, но документ официально не принят правительством, а предложения экспертов по пенсионной реформе не учтены в том варианте реформы, который сейчас обсуждается. Хорошо известен пример со «Стратегией-2010» (она же «программа Грефа») — официально ее итоги не оценивались, авторы же пришли к выводу, что планы удалось воплотить на 36%, решив лишь те задачи, которые имели отношение к финансовому блоку (благодаря ценам на нефть): рост ВВП, укрепление платежеспособности государства, налоговая и бюджетная реформы. Институциональные реформы проведены не были, но они продолжают закладываться в новые стратегии. На уровне ведомств все время производятся концепции федеральных программ, которые, будучи приняты, обеспечивают финансирование из бюджета каких-то мероприятий. В любой момент времени у любого министерства можно найти множество принятых или находящихся в разработке концепций, от Концепции государственной поддержки организаций народных художественных промыслов на период до 2015 г. до Концепции лекарственного обеспечения (Минздрав). Минсельхоз создает концепции устойчивого развития сельских территорий. Минтруд пишет стратегии поддержки занятости, Минрегион — концепции национальной политики и модернизации ЖКХ, Минкульт — развития театрального дела, Минобрнауки — действий в интересах детей. Только на сайте ФСБ поиск по словам «концепция» и «стратегия» не находит ничего — но и то наверняка из-за режима секретности. Эти концепции (и принимаемые на их основе федеральные программы) имеют повторяющийся характер и, в сущности, представляют собой стандартную процедуру обоснования бюджетного финансирования. В них, конечно, закладываются целевые показатели, но недостижение их вовсе не обязательно означает остановку программы. Проблема не в том, что анализ предыдущих стратегий не проводится. Он на самом деле не нужен в выстроенной Владимиром Путиным системе тактического и ручного управления. Стратегическое планирование здесь представляет собой бесконечное черчение одних и тех же векторов, какой-то дурной платоновский мир идей, никак не связанный с реальностью. Точнее, связь с реальностью есть, но она не в делах, а в публичном дискурсе власти. На протяжении 12 лет официальная повестка дня у российского руководства одна и та же: прогрессивная, рыночная, демократическая, учитывающая необходимость социальной стабильности. Стратегическое планирование, как говорит нам словарь, — это процесс создания и поддержания соответствия между целями, возможностями и ситуацией. Получается, что у нас меняются только возможности — они то лучше, то хуже, но это никак не влияет на ситуацию и цели. Vedomosti.ru