Новости других городов
Серов
-16 °C
$103,43
€109,01
Громкое дело
«Воздух по обе стороны одинаковый»
Экс-мэр Краснотурьинска Сергей Верхотуров дал первое интервью после освобождения из колонии
Первое, что сделал Сергей Верхотуров, приехав в город, – навестил могилы своих родителей. И отец, и мама бывшего мэра скончались, так и не дождавшись его освобождения. На их похоронах Сергей Валентинович не был. «А потом уже поехал картошку окучивать, – говорит бывший мэр. – Хоть к земле наконец-то прикоснулся…»
Сергей Верхотуров освободился 18 июня – по УДО. Штраф в размере 35 миллионов рублей, которым был «отягощен» восьмилетний срок лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, до сих пор «висит» на нем. Но Верхотуров считает, что эти деньги – не первостепенный вопрос, «как-нибудь разрулим».
– Главное, что я освободился, – говорит он. – А все остальное... Ну поживем - увидим…
– Главное, что я освободился, – говорит он. – А все остальное... Ну поживем - увидим…
Приговор: что это было?
За пять с половиной лет в исправительной колонии №46 г. Невьянска Верхотуров, как он сам говорит, очень изменился – произошла переоценка ценностей, к жизни сейчас он относится более осознанно и более философски. У него было время, чтобы думать и читать книги, заглянуть внутрь себя, сделать выводы.
– Удалось хотя бы для себя сложить два и два и понять, что это – вся та история с уголовным преследованием и обвинениями в вымогательстве взятки – было вообще?
– Вот на этот вопрос я точно не отвечу. У меня есть куча предположений, но ответа – нет. Может быть, когда-то мне кто-то ответит…
– А с людьми, которые фигурировали в том громком деле – Антон Бако (бывший зам Верхотурова по правовым вопросам, ныне – заместитель директора «Центра правовой помощи»), Андрей Плотников (бывший руководитель комитета по экономике и стратегическому развитию территории администрации Краснотурьинска, в 2014 году стал заместителем директора ОАО «Управляющая компания индустриального парка «Богословский») – нет желания встретиться, поговорить?
– Нет, нигде не пересекались, не общались… Может быть, встретимся однажды – посмотрим, но сам-то я не хочу и не готов. Сейчас уже и сказать им нечего. Поначалу хотелось. Поругаться хотелось (смеется). Но нет, нечего сказать, не за чем…
– Вот на этот вопрос я точно не отвечу. У меня есть куча предположений, но ответа – нет. Может быть, когда-то мне кто-то ответит…
– А с людьми, которые фигурировали в том громком деле – Антон Бако (бывший зам Верхотурова по правовым вопросам, ныне – заместитель директора «Центра правовой помощи»), Андрей Плотников (бывший руководитель комитета по экономике и стратегическому развитию территории администрации Краснотурьинска, в 2014 году стал заместителем директора ОАО «Управляющая компания индустриального парка «Богословский») – нет желания встретиться, поговорить?
– Нет, нигде не пересекались, не общались… Может быть, встретимся однажды – посмотрим, но сам-то я не хочу и не готов. Сейчас уже и сказать им нечего. Поначалу хотелось. Поругаться хотелось (смеется). Но нет, нечего сказать, не за чем…
Сергей Верхотуров в зале суда. В этот момент судья Вадим Химченко зачитывает приговор. Фото: архив "Вечернего Краснотурьинска"
– Сергей Валентинович, вы помните вообще тот день – 16 декабря 2013 года, когда судья Химченко огласил приговор? Помните свои эмоции в первые минуты?
– Первая реакция, конечно, шок. Я до последнего момента не думал, что меня посадят – я был уверен, что меня признают невиновным…
– Да, мы буквально за пару дней до приговора встречались – и я никак не могла понять: как вы так спокойны? Ведь всем было понятно, что дело идет к обвинительному приговору…
– Ну это вам было понятно, а мне – нет. За что меня сажать? Я ведь ничего не сделал. Я был уверен…
– Нда, несправедливо…
– Да почему? Все справедливо. Я же человек грешный. Вот Господь и дал мне возможность познать себя…
– Первая реакция, конечно, шок. Я до последнего момента не думал, что меня посадят – я был уверен, что меня признают невиновным…
– Да, мы буквально за пару дней до приговора встречались – и я никак не могла понять: как вы так спокойны? Ведь всем было понятно, что дело идет к обвинительному приговору…
– Ну это вам было понятно, а мне – нет. За что меня сажать? Я ведь ничего не сделал. Я был уверен…
– Нда, несправедливо…
– Да почему? Все справедливо. Я же человек грешный. Вот Господь и дал мне возможность познать себя…
– То есть сейчас вы философски к этому относитесь?
– Да, именно так. По-другому и не может быть. Конечно, понимание это пришло гораздо позже. Первое время я был немножко не в себе… Мне сложно сейчас вспомнить детали – времени прошло все-таки пять с половиной лет… Но в колонии, кстати, меня поразило, что около 80% осужденных сидят по 228 статье УК РФ («Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества»)... Я никогда не думал, что в колонии так много людей сидит из-за наркотиков...
– Да, именно так. По-другому и не может быть. Конечно, понимание это пришло гораздо позже. Первое время я был немножко не в себе… Мне сложно сейчас вспомнить детали – времени прошло все-таки пять с половиной лет… Но в колонии, кстати, меня поразило, что около 80% осужденных сидят по 228 статье УК РФ («Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества»)... Я никогда не думал, что в колонии так много людей сидит из-за наркотиков...
Жизнь в колонии
Непосредственно в ИК-46 Сергей Верхотуров был этапирован 7 июня 2014 года. Спустя ровно пять лет – 7 июня 2019-го – состоялся суд по рассмотрению ходатайства об условно-досрочном освобождении. Решение было принято в пользу экс-мэра.
– А то, что остался невыплаченным штраф, не влияет на УДО?
– Нет-нет, это ошибочное мнение. Ну откуда у меня возможность выплатить 35 миллионов, находясь в колонии? На решение суда это не влияет. Важны характеристики, поведение осужденного. Важно, чтобы прошло ⅔ срока наказания – у меня это случилось 15 апреля, и уже на следующий день, 16 апреля, я подал ходатайство об УДО.
– Нет-нет, это ошибочное мнение. Ну откуда у меня возможность выплатить 35 миллионов, находясь в колонии? На решение суда это не влияет. Важны характеристики, поведение осужденного. Важно, чтобы прошло ⅔ срока наказания – у меня это случилось 15 апреля, и уже на следующий день, 16 апреля, я подал ходатайство об УДО.
– Сергей Валентинович, чем вы вообще занимались в колонии?
– Последние три с половиной года я работал в храме святого равноапостольного Великого князя Владимира на территории колонии. Был старостой православной общины. В общем-то на мне была вся жизнь местного прихода. Приезжал к нам батюшка – настоятель храма протоиерей отец Георгий из Невьянска, мы вместе проводили службы. Зарплаты у меня не было. Прихожан – тех, кто по-настоящему ходили в храм, причащались, посещали все службы – было человек 30…
– Последние три с половиной года я работал в храме святого равноапостольного Великого князя Владимира на территории колонии. Был старостой православной общины. В общем-то на мне была вся жизнь местного прихода. Приезжал к нам батюшка – настоятель храма протоиерей отец Георгий из Невьянска, мы вместе проводили службы. Зарплаты у меня не было. Прихожан – тех, кто по-настоящему ходили в храм, причащались, посещали все службы – было человек 30…
К наиболее значительным произведениям Федора Достоевского литературоведы относят моножурнал "Дневник писателя" и так называемое "великое пятикнижие" - романы "Преступление и наказание", "Идиот", "Бесы", "Подросток" и "Братья Карамазовы". Сергей Верхотуров прочитал у Достоевского все и вам очень рекомендует. Иллюстрация: сайт антикварно-букинистического магазина "Сибирская горница"/gornitsa.ru
– А первое время, до того, как стали работать в храме?..
– Книжки читал. Кстати, прочитал всего Достоевского…
– Он же такой мрачный…
– Да вы что?! Да лучше него никто не пишет! Никакой депрессии, ничего подобного… В школе, конечно, читал что-то из Достоевского – «Преступление и наказание» по школьной программе, сочинения писали, но что мы, дети, тогда понимали-то? Достоевский гораздо глубже… Видимо, его надо читать осознанно, по-взрослому. Перечитайте «Братьев Карамазовых», пропустите через призму современного мира – ведь ничего не изменилось: те же Дмитрии Карамазовы вокруг, те же Алексеи, Иваны…
– А как вам «Идиот»?
– Вообще первый роман, который я прочитал, причем еще здесь, на ПФРСИ (ПФРСИ – помещение, функционирующее в режиме следственного изолятора, предусматривает полную, стопроцентную изоляцию подследственного от лиц, отбывающих наказание). С помощью него я понял, почему я там оказался…
– Потому что, простите, идиот?
– Нет (хохочет). Потому что так было надо для меня самого…
– Книжки читал. Кстати, прочитал всего Достоевского…
– Он же такой мрачный…
– Да вы что?! Да лучше него никто не пишет! Никакой депрессии, ничего подобного… В школе, конечно, читал что-то из Достоевского – «Преступление и наказание» по школьной программе, сочинения писали, но что мы, дети, тогда понимали-то? Достоевский гораздо глубже… Видимо, его надо читать осознанно, по-взрослому. Перечитайте «Братьев Карамазовых», пропустите через призму современного мира – ведь ничего не изменилось: те же Дмитрии Карамазовы вокруг, те же Алексеи, Иваны…
– А как вам «Идиот»?
– Вообще первый роман, который я прочитал, причем еще здесь, на ПФРСИ (ПФРСИ – помещение, функционирующее в режиме следственного изолятора, предусматривает полную, стопроцентную изоляцию подследственного от лиц, отбывающих наказание). С помощью него я понял, почему я там оказался…
– Потому что, простите, идиот?
– Нет (хохочет). Потому что так было надо для меня самого…
– А новости о жизни города как-то отслеживали?
– Нет. Очень редко. Пару раз газеты вы мне присылали, а так – нет. Неинтересно было. Только с женой общался и все. Там совсем другие заботы были.
– Сергей Валентинович, а как это вообще – быть в неволе: ты ограничен в своих возможностях, в пространстве… Ты не свободен делать то, что хочешь – например, выйти и пойти гулять на ту же набережную…
– Человек всегда свободен. Внутри себя. Вот даже простая вещь: переступаешь порог храма – и я уже не в колонии, я на территории русской православной церкви. И это уже совсем другое…
– Нет. Очень редко. Пару раз газеты вы мне присылали, а так – нет. Неинтересно было. Только с женой общался и все. Там совсем другие заботы были.
– Сергей Валентинович, а как это вообще – быть в неволе: ты ограничен в своих возможностях, в пространстве… Ты не свободен делать то, что хочешь – например, выйти и пойти гулять на ту же набережную…
– Человек всегда свободен. Внутри себя. Вот даже простая вещь: переступаешь порог храма – и я уже не в колонии, я на территории русской православной церкви. И это уже совсем другое…
– Что самое главное вы открыли для себя в себе самом?
– Что надо жить по-другому. Я вот сейчас начну говорить, и вы не поверите ведь… Я – православный христианин. Вот есть заповеди, и надо жить по ним.
– Но вы ведь и раньше так жили…
– Сейчас иначе. Более осознанно, что ли. Я сейчас по-другому отношусь вообще ко всему. К семье, например. Раньше сам себя вел порой неправильно, относился как-то не так, на что-то закрывал глаза, на что-то не обращал внимания…
– А как правильно? Как надо?
– Любить надо. Беречь друг друга. В основе всего должны быть уважение, взаимопонимание, терпение. Где-то лишний раз подумать, остановиться, сдержать свои эмоции, чтобы не ранить… Мы всегда судим других по себе.
– Что надо жить по-другому. Я вот сейчас начну говорить, и вы не поверите ведь… Я – православный христианин. Вот есть заповеди, и надо жить по ним.
– Но вы ведь и раньше так жили…
– Сейчас иначе. Более осознанно, что ли. Я сейчас по-другому отношусь вообще ко всему. К семье, например. Раньше сам себя вел порой неправильно, относился как-то не так, на что-то закрывал глаза, на что-то не обращал внимания…
– А как правильно? Как надо?
– Любить надо. Беречь друг друга. В основе всего должны быть уважение, взаимопонимание, терпение. Где-то лишний раз подумать, остановиться, сдержать свои эмоции, чтобы не ранить… Мы всегда судим других по себе.
...А с дочками только в ближайшие выходные увидимся – они обе сейчас живут в Екатеринбурге: старшая уже работает, младшая еще учится, закончила нынче третий курс…
– Сергей Валентинович, раз уж мы заговорили о семье – как супруга и дочери справились с этим испытанием?
– Они прошли испытание гораздо серьезнее, чем я. У меня все проще было. А им – досталось. Особенно Лене, супруге. В первую очередь мой приговор сразу же сказался на ее здоровье, это был сильнейший стресс. Ей пришлось очень непросто, но, слава Богу – и я очень благодарен за это, были люди, которые поддерживали мою семью. Было много таких людей… Спасибо.
За эти 5,5 лет мы с Леной виделись каждые четыре месяца – давали, как и положено, длительные свидания. Она всегда приезжала. Она же меня и встречала из колонии.
– Они прошли испытание гораздо серьезнее, чем я. У меня все проще было. А им – досталось. Особенно Лене, супруге. В первую очередь мой приговор сразу же сказался на ее здоровье, это был сильнейший стресс. Ей пришлось очень непросто, но, слава Богу – и я очень благодарен за это, были люди, которые поддерживали мою семью. Было много таких людей… Спасибо.
За эти 5,5 лет мы с Леной виделись каждые четыре месяца – давали, как и положено, длительные свидания. Она всегда приезжала. Она же меня и встречала из колонии.
Особое отношение? Нет
Сергей Верхотуров говорит, что в ИК-46 особого отношения к нему – потому что он бывший мэр не самого маленького города – не было. Хотя все знали, кто он такой. Зато людей из Краснотурьинска в колонии он повстречал немало. «Одному я даже грамоту вручал, будучи мэром – за спортивные успехи», – говорит Сергей Валентинович.
Освобождение
На свободу Сергей Верхотуров вышел неделю назад – около 15.00 18 июня. Говорит, что вышел налегке – вообще ничего из личных вещей не стал забирать. «Все, что мне уже не нужно, раздал другим», – объясняет он. Подписал документы, какие необходимо, и – вышел на улицу.
– Это, наверное, самые долгие минуты – когда тебя от свободы отделяют какие-то стандартные «бумажные» процедуры?
– Да нет, все достаточно быстро происходит, незаметно. Все оформляют, бумажки, документы – и свободен…
– Какие это ощущения, когда выходишь за тюремные ворота? Может, воздух кажется другим?..
– Воздух по обе стороны одинаковый, а в Невьянске еще и чистый (улыбается). Но радость, конечно, была. Настоящая, большая… А потом мы сели в машину и поехали домой. К вечеру вторника я был уже в Краснотурьинске. Помню, такая луна красивая поднималась над горизонтом...
– Да нет, все достаточно быстро происходит, незаметно. Все оформляют, бумажки, документы – и свободен…
– Какие это ощущения, когда выходишь за тюремные ворота? Может, воздух кажется другим?..
– Воздух по обе стороны одинаковый, а в Невьянске еще и чистый (улыбается). Но радость, конечно, была. Настоящая, большая… А потом мы сели в машину и поехали домой. К вечеру вторника я был уже в Краснотурьинске. Помню, такая луна красивая поднималась над горизонтом...
23 июня, собор преподобного Максима Исповедника. Архиерейское богослужение. Сергей Верхотуров причащается. Фото: официальный сайт собора преподобного Максима Исповедника
– И как дома – нет дискомфорта, не отвыкли от города?
– Вот я в воскресенье ходил по лесу – какой там дискомфорт? По улицам иду – чувствую, что я на своем месте, дома. Люди, кстати, узнают, подходят и поздравляют – и знакомые, и незнакомые. Даже в магазине узнают. Кто-то улыбается навстречу… Для меня не всякое вот это самокопание, дискомфорт важны – мне важны совсем другие вещи. Вот жена звонила перед освобождением: «Картошка выросла». Я ей говорю: «Так давай окучивай быстрее, пока я не приехал» (смеется). И для меня важно сейчас заняться домом, огородом, побыть с супругой, погулять по лесу… Мы, кстати, на днях за грибами ходили – четыре красноголовика нашел… Такие простые и такие важные радости. В храм сходил: 22 июня был в храме Николая Чудотворца в поселке Рудничный – посетил там службу, а в воскресенье, 23 июня, пришел в собор преподобного Максима Исповедника – вообще повезло, попал на архиерейское богослужение… Вот что мне важно сейчас.
– Вот я в воскресенье ходил по лесу – какой там дискомфорт? По улицам иду – чувствую, что я на своем месте, дома. Люди, кстати, узнают, подходят и поздравляют – и знакомые, и незнакомые. Даже в магазине узнают. Кто-то улыбается навстречу… Для меня не всякое вот это самокопание, дискомфорт важны – мне важны совсем другие вещи. Вот жена звонила перед освобождением: «Картошка выросла». Я ей говорю: «Так давай окучивай быстрее, пока я не приехал» (смеется). И для меня важно сейчас заняться домом, огородом, побыть с супругой, погулять по лесу… Мы, кстати, на днях за грибами ходили – четыре красноголовика нашел… Такие простые и такие важные радости. В храм сходил: 22 июня был в храме Николая Чудотворца в поселке Рудничный – посетил там службу, а в воскресенье, 23 июня, пришел в собор преподобного Максима Исповедника – вообще повезло, попал на архиерейское богослужение… Вот что мне важно сейчас.
– Сергей Валентинович, и как сейчас будет строиться ваша жизнь? Нужно встать на какой-то учет? Есть ли какие-то ограничения для вас – можно ли, например, выезжать из Краснотурьинска?
– Мой срок продолжается – осталось еще два с половиной года. На учет в полиции я уже встал, сразу же зарегистрировался. В детали пока не особо вдавался, но уже знаю, что я обязан быть дома – с десяти часов вечера до шести часов утра.
– А вообще какие планы? В администрацию города не хотите вернуться?
– Это вот я точно пас. Не мое. Теперь я понимаю, что не мое это было сразу. В гости зайти – почему бы нет? Хотя – к кому?.. Скорее, все-таки не хочется даже… Ни с кем из работников – по крайней мере, тех, кто был при мне – еще не созванивался.
– Мой срок продолжается – осталось еще два с половиной года. На учет в полиции я уже встал, сразу же зарегистрировался. В детали пока не особо вдавался, но уже знаю, что я обязан быть дома – с десяти часов вечера до шести часов утра.
– А вообще какие планы? В администрацию города не хотите вернуться?
– Это вот я точно пас. Не мое. Теперь я понимаю, что не мое это было сразу. В гости зайти – почему бы нет? Хотя – к кому?.. Скорее, все-таки не хочется даже… Ни с кем из работников – по крайней мере, тех, кто был при мне – еще не созванивался.
Личное и прошлое
– Сергей Валентинович, наверняка за эти годы были моменты отчаяния, безнадеги… Что помогало выстоять, не сломаться?
– Молитва – ну что же еще? Я вот сейчас, кстати, представляю, что люди подумают, когда все это опубликуют: святоша нашелся. Но я – обычный человек, грешный человек. Но я говорю, что в любой ситуации надо молиться. Даже когда все хорошо – помолись, поблагодари…
– Молитва – ну что же еще? Я вот сейчас, кстати, представляю, что люди подумают, когда все это опубликуют: святоша нашелся. Но я – обычный человек, грешный человек. Но я говорю, что в любой ситуации надо молиться. Даже когда все хорошо – помолись, поблагодари…
За этот предвыборный плакат, по словам Верхотурова, ему стыдно. Сейчас бы он точно такой не выпустил и – он уверен – сразу бы проиграл… Фото: Алеся Копылова, “Вечерний Краснотурьинск”
– Давайте представим, что можно вернуться даже не в 2013-й, в 2009 год, даже до победы на выборах. Вы бы изменили что-то в своих поступках и решениях?
– Я понимаю, что если бы я с нынешним мировоззрением оказался в 2009-м – я бы точно никакие выборы не выиграл. Политика – это всегда какие-то хитрости, нечестности… И всегда надо вести себя неправильно, чтобы выиграть...
– Но подождите, ваша избирательная кампания в 2009-м была весьма корректной и прозрачной…
– Да, но все равно есть вещи, которые сейчас бы я не сделал. Вот тот плакат, например, помните, где я иду… Сейчас я бы точно не стал такой печатать, он неправильный был – стыдно мне за него, хотя, я так понимаю, именно он очень сильно повлиял.
– Как вы думаете, вы идеализировали для себя работу главы города?
– Пожалуй, да. Я себе представлял все несколько иначе, думал, что глава города – это крепкий хозяйственник. И я думал: ну вот я же хозяйственник, все нормально – я иду работать. А оказалось все по-другому. И я достаточно быстро понял, что попал куда-то не туда. К сожалению, на первые роли выходит все-таки политика…
– Я понимаю, что если бы я с нынешним мировоззрением оказался в 2009-м – я бы точно никакие выборы не выиграл. Политика – это всегда какие-то хитрости, нечестности… И всегда надо вести себя неправильно, чтобы выиграть...
– Но подождите, ваша избирательная кампания в 2009-м была весьма корректной и прозрачной…
– Да, но все равно есть вещи, которые сейчас бы я не сделал. Вот тот плакат, например, помните, где я иду… Сейчас я бы точно не стал такой печатать, он неправильный был – стыдно мне за него, хотя, я так понимаю, именно он очень сильно повлиял.
– Как вы думаете, вы идеализировали для себя работу главы города?
– Пожалуй, да. Я себе представлял все несколько иначе, думал, что глава города – это крепкий хозяйственник. И я думал: ну вот я же хозяйственник, все нормально – я иду работать. А оказалось все по-другому. И я достаточно быстро понял, что попал куда-то не туда. К сожалению, на первые роли выходит все-таки политика…
– Какие проблемы были самыми серьезными в то время, когда вы были мэром?
– Безработица. Больше 10%, помните? Это был ужас, конечно. И тогда одним из вариантов решения проблемы была поддержка малого предпринимательства. Я очень рад, если начатая тогда работа сейчас приносит плоды. Понятно, что есть предприниматели, которые банкротятся, но кто-то и сейчас развивается.
– А вы не планируете пойти в бизнес? Чем вообще хотите заниматься дальше?
– В бизнес точно нет, по крайней мере не сейчас. Конечно, я буду уже в ближайшие дни решать вопрос со своим трудоустройством – все-таки у меня есть серьезный опыт, знания. Думаю, я найду себе применение.
– Безработица. Больше 10%, помните? Это был ужас, конечно. И тогда одним из вариантов решения проблемы была поддержка малого предпринимательства. Я очень рад, если начатая тогда работа сейчас приносит плоды. Понятно, что есть предприниматели, которые банкротятся, но кто-то и сейчас развивается.
– А вы не планируете пойти в бизнес? Чем вообще хотите заниматься дальше?
– В бизнес точно нет, по крайней мере не сейчас. Конечно, я буду уже в ближайшие дни решать вопрос со своим трудоустройством – все-таки у меня есть серьезный опыт, знания. Думаю, я найду себе применение.
«Я бы хотел поблагодарить всех, кто поддерживал меня эти пять с половиной лет. Таких людей очень много. Я поддерживал связь с краснотурьинцами, получал письма в колонии, первое время писали даже незнакомые люди. Думаю, тех, кто не писал и не звонил, но думал обо мне по-доброму, тоже очень много – я это чувствовал. Спасибо. Ваши добрые мысли мне очень помогали».
Сергей Верхотуров, экс-мэр Краснотурьинска.
Сергей Верхотуров, экс-мэр Краснотурьинска.
Комментарии
Популярные новости
