“Они - моя отдушина”. Практикующий хирург с полувековым стажем занимается племенным разведением немецких овчарок

“Мои девки” или просто “девочки” - так ласково называет своих питомцев Лидия Андронова. У Лидии Михайловны пять немецких овчарок. Уже почти три десятка лет она занимается племенным разведением этой породы.

Лидия Михайловна говорит, что через полгода будет 30 лет, как в ее жизни появились собаки: 
- В день рождения муж принес щенка немецкой овчарки. Прихожу с работы, с суток, с дежурства - уставшая. А он не выходит меня встречать, с кухни выглядывает и улыбается - оказывается, у него между ног щенок сидит. А я до этого заикнулась - мне щенка курцхаара надо. У нашей сотрудницы была такая собака. Была у них дома и меня удивило, что дома живет собака, но там порядок и чистота. И только она флакончик духов увидела, лежащий на полу, говорит собаке: “Это в чем дело?” Та сделала вид - это не я. И ушла. Меня это удивило и я захотела курцхаара.
Лидия Михайловна родом из Коми-Пермяцкого округа. Вспоминает, что когда жила в деревне, в семье всегда были собаки.
Но первым шагом к серьезному увлечению стал тот щенок немецкой овчарки.

Богатая родословная

Щенка, подаренного супругом, Лидия Андронова назвала Альмой. Оказалось, Альма была с богатой родословной.
- Выяснилось, щенка муж принес из милицейского питомника, - вспоминает заводчица. - Служил в нашей милиции Коля Семенов. Он, к сожалению, погиб на работе. У него была собака Фейма. Альма - ее дочь. А у Феймы, оказывается, родственники были чемпионами мира. 
В возрасте полугода Альма пошла в “школу”. 
- Думаю, надо что-то с ней делать, как-то воспитывать, - рассказывает Лидия Михайловна. - Пошла в наш клуб собаководов. А там, оказывается, Коля, хозяин мамы Альмы, дрессировщиком работает. Всех собак с раннего возраста обязательно нужно дрессировать. Как людей надо воспитывать - еще до того, как они в детский сад и школу пойдут. Когда ребенок еще лялька, нужно объяснять, что можно, а что - нельзя. Точно также нужно воспитывать собак. Прошли у Коли курс дрессировки. Собака была очень хорошей. Мне на выставках всегда говорили: “Смотрите, какой взгляд у собаки...” 

Благодаря Николаю Семенову, Лидия Андронова и занялась племенным разведением немецких овчарок.
- Коля всегда говорил: “Ты, Лидия Михайловна, не понимаешь, что у нее дедушки, прадедушки - чемпионы. Альма с очень хорошей родословной”. И началось с того, что Коле нужен был щенок от моей собаки. Щенка он хотел для своего отца. Коля дал мне адрес питомника в Екатеринбурге. Повязали. С первым пометом я справилась - было 11 щенков. А жила я тогда в квартире на восьмом этаже, - рассказывает Лидия Михайловна.
Из первого помета Альмы Лидия Андронова оставила себе только девочку - Дину. Потом из Екатеринбурга привезли еще одну - Геру. Потомков Альмы у Лидии Михайловны сейчас нет. Но среди овчарок, которых сейчас держит заводчица, есть правнучки Геры.
- В Серове сейчас много потомков Альмы. На север много щенков увезли, в Краснотурьинске много щенков, в Верхотурье, - рассказывает Лидия Михайловна.

Пять овчарок, не считая двух кошек

Сейчас у Лидии Михайловны пять овчарок, все - девочки: Гина (по документам - Ягиня), Лана, Лега, Оля (по документам - Холли), Хоста. Еще в доме живут две кошки - Нюша и Катя. Шутят, что они “построили” пятерых собак. За три десятилетия, которые Лидия Андронова занимается овчарками, у нее был только один кобель.
- Был у меня когда-то кобелек Никас. И в это же время две девочки были. У них течка начинается, они кобеля дразнят, мне его, бедного, приходилось закрывать. Совершенно неспокойные условия, - вспоминает Лидия Андронова.

В руках у Лидии Михайловны пакетик с вкусняшками - нарезанный кубиками сыр. Ее овчарки любят сыр. Поощрение получают за выполнение команд. 
На вопрос, трудно ли держать пять собак, Лидия Михайловна быстро отвечает - нет.
- Спрашивают, как вы их кормите? Как в садике детей зовут за стол, так и я говорю: “Девочки, сейчас будем кушать”. Могу полчаса готовить, они лежат, ждут. Каждая знает, где лежит ее чашка, - рассказывает заводчица. - Покупаю специальный сухой корм. Дополнительно варю похлебку из овощей и круп - обязательно. Заливаю этой похлебкой сухой корм. Каждый день даю стакан молока или кефира. Творожок даю. Они у меня всеядные - хлеб едят, огурцы и ягоды могут поесть. Никаких проблем.

Во дворе дома для каждой собаки построена отдельная конура. Когда в доме нет никого из людей, собаки обитают в крытом дворе, на улицу не выходят. 

“Привязанная на цепи собака - это раб”

Лидия Михайловна разводит племенных немецких овчарок, а это значит, что они должны пройти ОКД (общий курс дрессировки) и ЗКС (защитно-караульная служба).
- Обязательно делаются снимки тазобедренных суставов. Обязательно нужно сдать керунг - допуск к племенному разведению. И только после этого я имею право их вязать. Они все с отличными оценками, - признается заводчица. 
Собак Лидия Андронова вяжет только тогда, когда набираются желающие забрать потомство.
- Вяжу, когда набираю 5-6 клиентов. Но, бывает, что щенки появились, а кто-то говорит: “Ой, а мы уже другую собаку взяли”. Или рождается 8-9 щенков, среди них один кобелек, остальные - девочки, а всем надо кобелей. Тогда начинаю пристраивать девочек в хорошие руки, - отмечает Лидия Михайловна.

Кому попало заводчица щенков не отдает. Нужно быть уверенным, что с собакой будут хорошо обращаться, займутся ее воспитанием.
- Когда отдаю собаку, знаю, что ее не испортят, не угробят. Первый момент, на который обращаю внимание, когда отдаю щенка, - чтобы хозяева его правильно воспитали, - отмечает Лидия Михайловна. - Обязательно спрашиваю, где щенок будет жить? Если во дворе частного дома - хорошо. И второй вопрос - будет ли он на цепи? Как только говорят, да, будет привязан на цепи, я сразу отказываю. Привязанная на цепи собака - это раб, которого кто угодно по голове ударит и все… Собака на цепи - не защитник. У нее всю жизнь, как у заключенного, жажда сбежать на свободу. А потом говорят, что собаки убегают. Конечно, убегают… Я могу ворота открыть, сказать своим собакам: “Идите”. Никуда они не денутся, не уйдут. Даже если куда-то сбегают, тут же возвращаются. Они всегда около меня.  
Когда Лидия Михайловна передает щенка новым хозяевам, она всегда проводит инструктаж. Сама ставит щенку первую прививку и прописывает в ветпаспорте, когда нужно поставить следующую. Дает новым хозяевам первый корм для питомца и рассказывает, как правильно кормить щенка.

Собачья академия

Собаки Лидии Михайловны часто участвуют в выставках - как разных пород, так и в монопородных, только для немецких овчарок. 
- Такие выставки проходят в Екатеринбурге, бывают в Нижнем Тагиле и Белоярске. Ездим на выставки, которые проходят недалеко. В Серове выставляемся, - рассказывает заводчица.

Стены в доме увешаны фотографиями питомцев. Среди них - фото из собачьей академии, что в Екатеринбурге. Там питомцы Лидии Михайловны проходили обучение. 
- Ездить туда надо не один раз. Первый раз - в полгода. Тут как в школе - сначала первый класс, потом второй, третий. Потом сдаем экзамен. После сдаем ЗКС, - рассказывает Лидия Андронова.

В одной из рамок - фото кобеля овчарки, вырезанное из календаря газеты “Сталь”. Лидия Михайловна говорит, что это папа тех девочек, которые сейчас живут у нее. Зовут кобеля Шафран.

Среди фотографий на стене висит награда с гербом Серовского городского округа и металлической фигуркой собаки. Награду Лидии Михайловне вручил местный Комитет по физической культуре, спорту и туризму - “за значительный вклад в дело воспитания подрастающего поколения и развитие кинологии в Серовском городском округе”.

Лидия Михайловна без труда называет собак и людей, изображенных на снимках, и отмечает, что фотографий у нее куча, но большинство находится в квартире, где она живет: 
- Это у меня собачий дом, питомник. Про моих собак так и говорят: “Дина из Зеленого дома”, - крыша дома покрыта зеленым профлистом. 
На фотографиях много собак, людей - считанные единицы.
- Мне людские фотографии и не нужны, - смеется Лидия Михайловна. - Прихожу сюда и сразу отхожу от работы. Когда было две-три собаки, брала их и мы шли гулять на речку, в парк. Они меня прогуливали. Одна бы гулять в парк я не пошла, с собаками - иду. С ними не тяжело. Наоборот, они - моя отдушина. 

Лидия Михайловна - хирург со стажем работы около полувека. В день нашей встречи она была после смены. На работе пробыла около полутора суток.
- На работе я каждый день - с утра до 4 часов. Плюс - график дежурств. Зимой с этим попроще, но летом некому дежурить. Когда выпадает дежурство, я просто домой не прихожу. Утром ушла на работу, до четырех отработала, потом с четырех и до утра дежурю - ночью кого-нибудь спасаем, а с восьми утра - опять рабочий день. Это уже в порядке вещей, привычка. Прихожу к своим девочкам и отключаюсь от больницы. Когда езжу с собаками на учебу, некоторые говорят, что жалеют, что начали заниматься собаками. А мне с собаками иногда легче общаться.

 

Больница вместо колхоза

Лидия Михайловна - коми-пермячка. Родилась, говорит, в “далекой-предалекой деревне” Пятигоры.
- В Коми-Пермяцком округе, на реке Каме, есть такая деревенька - Пятигоры. Она никому не была нужна - ни Косинскому району, ни Гайнскому. Мы с сестрой - двойняшки. Когда закончили школу, я думала остаться в деревне, - рассказывает Лидия Михайловна. - Мама всю жизнь в колхозе проработала, отец тоже трудился в колхозе. Был трактористом. А одна из родственниц была последним молодым фельдшером в деревне. А я еще первого фельдшера помню - Груню. Мне, наверное, 5 лет было. Жили в деревне и лекарствами особо не занимались. Температура была, Груня мне руку на лоб положил и я выздоровела… Мне стало хорошо, я встала и пошла. 
После школы Лидия Михайловна поступила в медицинское училище города Кудымкар. Закончила его с отличием. В училище поняла, что будет учиться дальше, поступит в медицинский институт: “Потому что это интересно”.
Лидия Михайловна поступила в пермский медицинский институт. Сейчас он называется - Пермский Государственный Медицинский университет имени академика Е.А. Вагнера. 
- Вагнер мне лекции читал. Мы учились одновременно с его дочкой, - вспоминает Лидия Андронова.
В институте Лидия Михайловна училась на вечернем отделении. А днем работала - медсестрой, операционной медсестрой.
- Медицинский институт закончила в 1975 году. Еще студентом - до 1975 года - оперировала. 

Это ощущение надо прочувствовать

Хирургию Лидия Михайловна выбрала из-за непередаваемого ощущения реальности помощи, которую хирург оказывает человеку.
- Тогда так на это посмотрела - иногда человека таблетками не спасешь. Если человеку вовремя сделать операцию, он уже через день-два встает на ноги. Ну, назначили капельницу, назначили таблетки - нет ощущения особого эффекта. А здесь, вот она - реальная помощь, - вспоминает Лидия Михайловна. - Сколько раз были люди, раненные в сердце. Если успею сделать операцию, я его спасу... Понимаю, что сейчас реально могу спасти человека. На следующий день ты видишь, что человек жив. Это ощущение надо прочувствовать. Иногда устаешь сильно, но потом смотришь: человек встал и пошел. И тебе хорошо становится. 
Первые операции она делала еще студенткой.
- Когда училась в университете, работала в Гайнской районной больнице. Уже сама вскрывала любые гнойники. В том числе, проводила челюстную хирургию. Сейчас все боятся вскрыть гнойник возле зубов, а там никуда не денешься, надо лечить, вскрывать, - вспоминает Лидия Михайловна. - А первые аппендициты начала оперировать еще в Кудымкаре, вместе с первой учительницей Юлией Романовной. В общем, очень рано начала работать. После четвертого курса уже хирургом поставили. 

“Приехала за мужем в Сибирь”

Лидия Михайловна окончила институт в 1975 году, а ее супруг - на два года позже, в 1977 году. Супруга звали Сергеем, он тоже был врачом. Родом - из Серова. Так и Лидия Михайловна попала на север Свердловской области: “Приехала за мужем в Сибирь”.
В 1977 году семья прибыла в Серов.
- И сразу в хирургию. Вместе с мужем пришли к Виктору Михайловичу Колосову (Заслуженный врач РФ, Отличник здравоохранения, хирург, онколог, ныне на пенсии - прим. “Глобус”), сейчас он уже не работает. Муж говорит: “Виктор Михайлович, это - моя супруга, она будет хирургом работать”. Он посмотрел, какая я пигалица была, и отправил в поликлинику. Три года работала в поликлинике и одновременно поставили “дежурантом”. Потом посмотрели, что я все могу. И я переехала работать в больницу. 10 лет была заведующей неотложной хирургией, - говорит Лидия Андронова.

Донор “по надобности”

За годы работы у Лидии Михайловны накопилось немало случаев, которые человеку, далекому от профессии хирурга, могут показаться пугающими. Но для нее это рабочие будни.
- Работала операционной медсестрой в Гайнской больнице, - Лидия Андронова вспоминает один из запавших в память случаев. - Закончила рабочий день. Приехало огнестрельное ранение. Заштопали, убрали часть легкого, но у пациента большая потеря крови. Спрашивают: “Так, у кого первая группа крови?” У меня первая группа. Во мне 45 килограмм веса, из меня 500 грамм крови откачали. А так как я была операционной сестрой, то эту кровь и переливала пациенту. Сидела, клевала носом - устала после смены и забора крови - и переливала кровь. Через четыре-пять дней этот пациент ушел домой.
Лидии Михайловне приходилось делиться кровью и с пациентами в Серове. 
- Раньше первую группу крови всем переливали, сейчас уже нет. Прихожу утром. Поступила женщина - серая, бледная. Срочно нужно было переливание. У кого первая группа? Конечно, опять подняла руку. Отправили в донорский пункт, сдавать кровь. Так иногда приходилось. В студенческие годы очень часто кровь сдавала, чтобы к родителям съездить. Тогда за это давали выходные дни. Потом донором становилась уже по надобности, когда кого-то нужно было спасать, - рассказывает хирург. 

90-е и современность

Один из самых запомнившихся случаев, который Лидия Михайловна рассказывает молодым специалистам, произошел в 90-х годах:
- В 90-е годы, когда денег не было совсем, жили по талонам. Доходило до того, что на хлеб денег не было. Тогда на Горку пешком бегала, да и сейчас пешком хожу. Тогда покупала геркулес. Варила девкам своим, эту же кашу себе - две-три ложки. Мне - с подсолнечным маслом, им - без. Сосед подходит, просит гнойник на шее вскрыть. Говорит, в больницу никак не может попасть. Я сказала, чтобы на Горку шел, а я собак покормлю и тоже приду. Денег на дорогу не было, пешком ходила. Уже поднимаюсь на Горку, смотрю - скорая с сигналом едет, орет. Значит, что-то случилось, я бегом в больницу. Дежурили два хирурга - молодые женщины, а я была заведующей. К больнице подбегаю, в окнах операционной уже свет горит. Значит, что-то срочное, скорая кого-то привезла. В приемный покой забегаю, мне: “Михайловна, скорее раздевайся, там ранение сердца!” Забегаю, пациенту наркоз дают. Ранение слева, в области сердца. Вскрываю, сердце ранено, а крови в плевральной полости нет… Там должно быть два литра крови, а ее нет. Делаю прямой массаж сердца. И соображаю, где кровь-то, а сердце без крови перестает работать, оно останавливается. Открываю другую сторону - там, напротив, еще одна рана, а там грудная артерия идет. Артерия порезана и вся кровь туда ушла. Я быстренько эту же кровь набираю и обратно ему переливаю (сейчас нельзя переливать человеку свою же кровь). В итоге спасли. Парень молодой был.  
Лидия Михайловна говорит, что одними из самых сложных пациентов являются больные циррозом печени:
- К сожалению, их практически невозможно вылечить. На пересадку печени их никто не возьмет. Один раз мы их спасем, а они продолжают вести прежний образ жизни и снова попадают к нам. Больные с тромбозом тоже очень тяжелые, их практически невозможно вылечить.
Современные технологии накладывают след на пациентов. При этом, не самый лучший. Доступность информации растет, люди реже обращаются в больницы и чаще занимаются самолечением.
- Сейчас, к сожалению, все лечатся по компьютеру, - говорит Лидия Михайловна. - Все всё знают, в итоге запускают болезни. Но болезни те же самые, что и раньше - аппендициты, грыжи, язвы. Контингент тот же самый, но, к сожалению, сами стали часто лечиться. Ну, есть же "Скорая", неужели не догадаетесь позвонить в "Скорую"? 
Не исключено, что люди чаще ищут помощи в интернете, потому что не могут попасть в больницы.
- К сожалению, доступ населения к медицине не улучшился. Хоть некоторые и говорят, что у нас все хорошо в этом плане. Раньше, когда я сидела на приеме в первой поликлинике, люди шли на завод и по пути могли зайти, записаться: “Михайловна, у меня что-то тут покраснело”. Сейчас надо за две недели где-то талон брать… через космос. Доступ не улучшился, мне есть с чем сравнивать, - резюмирует хирург.