Игорь Фомичев выпустил второе издание книги, рассказывающей о Надеждинске в годы Гражданской войны

Свет увидело второе издание книги «Надеждинск в годы революции и Гражданской войны. 1917-1922 гг.». Ее автор – историк-краевед Игорь Фомичев, заведующий историческим отделом Верхотурского государственного историко-архитектурного музея-заповедника.

Первое издание вышло восемь лет назад, в 2014 году.
– В этом издании я доработал кое-какой материал. Особенно связанный с надеждинцами, погибшими в годы Гражданской войны – в составе как Красной, так и Белой армий. Каждый воевал за свою правду и, конечно, их нельзя осуждать за то, что судьба развела их по разным баррикадам, – Игорь Алексеевич говорит о различиях двух изданий книги.  
Историк-краевед отмечает, что неслучайно выпустил второе издание книги в 2022 году.
– За событиями в стране как-то забывается, но нынче – 100 лет, как закончилась Гражданская война. Она, конечно, завершилась не на Урале, а на Дальнем Востоке. Но, тем не менее, наш город, на тот период поселок Надеждинский завод, тоже имел к ней отношение. Хоть здесь и не рвались бомбы, не было передовой и линии фронта, Надеждинский в планах как «белых», так и «красных» играл достаточно серьезную роль, – отмечает Фомичев. – Хотя бы вспомнить, что у нас было военное производство, которое имело колоссальное значение что для Белой, что для Красной армий. Кроме того, не нужно забывать, что через нашу территорию проходила так называемая Сибиряковская дорога – путь в северные территории, в Архангельск. И вся инфраструктура была сосредоточена в Надеждинске. 
– Что нового найдет читатель во втором издании книги?
– Фамилии людей, которые воевали в составе Белой армии. Кто погиб. С другой стороны, у нас есть Братская могила – памятник борцам за советскую власть. Идеологическая составляющая никуда не девается. Но ведь там не только борцы за советскую власть. Там и люди, которые в свое время принадлежали к партии эсеров. Эсеры не поддержали приход к власти Колчака, поэтому в условиях войны были объявлены «белыми» врагами. Нельзя сказать, что все захороненные в Братской могиле – борцы за советскую власть. В первом издании я тоже указывал этих людей, но здесь я список расширил. Все эти люди прошли через следственную комиссию, которая в условиях военного времени имела особые или чрезвычайные полномочия. Здесь у меня перечислены все те пункты, за которые человек мог быть приговорен к смертной казни. Но есть одно «но». Основную связующую роль играли военные коменданты. Они в большей степени настаивали и были заинтересованы в том, чтобы тем, кто, по их мнению, является врагом, был однозначно вынесен смертный приговор. У меня перечислены фамилии комендантов, которые, скажем так, несут ответственность за вынесение смертных приговоров. Это печально, но это наша история и ее не выкинешь из общей канвы. 

В то же время и при «белых», и при «красных» наш поселок жил, был синематограф, который впоследствии станет «Красной звездой», ставились спектакли, работали школы, больница. Поселок жил своей жизнью – игрались свадьбы, рождались дети. Только все это было сопряжено с трудностями военной поры. Наш поселок был прифронтовым. Потому что недалеко от нас, в районе Верхотурья, шли боевые действия, была линия фронта.
Здесь я привожу документы, в которых говорится, что делали представители «красных», как власть, в поселке, что делали представители «белых», как власть, когда сюда пришли. А пришли они в Надеждинск 14 октября 1918 года, ушли 19 июля. Привожу фамилии людей, которые были мобилизованы из Надеждинска и воевали в 16-м стрелковом полку Белой армии. Таких здесь тоже было немало. Это те, кто по-своему воспринимал происходившие события. 
– Раньше исторические работы о надеждинцах-белогвардейцах не публиковались? 
– Нет. Во-первых, по идеологическим соображениям. В 1932 году так называемым Маленьким (под этим псевдонимом скрывался уральский журналист А.Г. Попов – прим. «Глобус») была предпринята попытка написать книгу о Надеждинске. Туда вошли определенные моменты, связанные с Гражданской войной. Уже с начала 30-х годов отношение к людям, которые воевали в Белой армии, менялось. В 20-е годы было нормальным, что человек воевал в Белой армии, не участвовал в массовых казнях и так далее. Этих людей не трогали, не пытались каким-то образом наказать, тем более, провести по 58-й статье. Но с начала 30-х, а особенно, с 1934-го, с усилением репрессивного аппарата, позиция по отношению к этим людям полностью меняется. И практически все, кто был связан с Белой армией, прошли через ГУЛАГ – за причастность к Белой армии.
Во-вторых. Может быть, и были попытки, но такие вещи… В нашем городском архиве хранятся любопытные воспоминания. Они не вошли в книгу Маленького. Это воспоминания товарища, который был мобилизован в состав красногвардейских отрядов. Помимо романтики там были другие вещи. Человека мобилизовали либо он был добровольцем. За ним сохранялась заработная плата и тот социальный пакет, который у него был при работе на предприятии. 
В определенный момент о «белых» старались не говорить. Они воспринимались как враги – мы их победили, они такие-сякие. А по политическим мотивам об этом просто невозможно было говорить. Хотя прорывалось на государственном уровне – та же экранизация «Белой гвардии» Булгакова, тот же «Чапаев» (как они там строем идут). А на уровне местной прессы это было сделать сложнее. Это было просто невозможно.
– Со сбором материалов о белогвардейцах были трудности? В архивах сохранились данные?
– Архивы сохранили материал, но выборочно, избирательно.
Из жизни нашего серовского архива. В военный период времени помещение, где хранились архивные документы, не отапливалось. Поэтому сотрудники архива использовали (для топки – прим. «Глобус») документы, которые не представляют определенной ценности. Иногда спрашивают – откуда источник информации? В данном случае я могу сослаться на Льва Иосифовича Дзюбинского, который знал очевидцев этого. В одном из разговоров, когда вышло первое издание моей книги, сказал об этом эпизоде. 
Уже в 70-х годах люди, которые воевали в Белой и Красной армиях, были в преклонном возрасте, но они были живы. У нас на вокзалах были таблички: «Участники Гражданской и Великой Отечественной войн обслуживаются вне очереди». На верхотурском вокзале такая табличка дожила до 2010 года. 
Об эсерах тоже в определенной степени нельзя было говорить. Они воспринимались врагами. Но у нас эсеры сделали очень многое, они были весьма влиятельны, хотя бы в том плане, что выиграли выборы в наше местное земство. Эсеры организовали профсоюз металлистов. Так называемый Отряд Никитина, который был на Крутом логу, тоже дело эсеров. Этот отряд образовался буквально накануне ухода «белых». Местное население обратилось к эсерам, чтобы отряд не задирал «белых», потому что конфликты могли вылиться в репрессии к гражданскому населению. И эсеры эту просьбу учли. Как говорит архивный источник, «белые» ушли и только после этого отряд выдвинулся и занял правительственные учреждения в поселке. Они сделали это только после того, как от Филькино отошла последняя баржа с «белыми». Те уходили именно речным путем, потому что железной дорогой уйти уже было невозможно.
Еще один любопытный момент, о котором пишу. С «белыми» ушли многие – учителя, врачи, инженеры. Некоторые из них потом вернулись. Руководителю Уральского совнархоза Ошвинцеву была поставлена задача – восстановить работу завода, как хочешь… Первому «красному» директору завода Сапожникову была дана директива – приглашать бывших специалистов предприятия на те же должности, с той же зарплатой. Были опубликованы объявления и люди вернулись. И некоторые местные товарищи недоумевали – он работал до «белых», он работал при «белых» и вдруг он опять начальник цеха. Позвольте, а кто будет восстанавливать предприятие? Лозунгами работу не восстановишь. И вернувшийся инженерный корпус восстановил предприятие. К 1926 году оно заработало на полную мощность. Этот эпизод в свое время замалчивался. 

Игорь Фомичев посвятил книгу своему деду Филиппу Андреевичу Фомичеву, юнкеру 28-го Ялуторовского Сибирского стрелкового полка Белой армии, прошедшему в годы Великой Отечественной войны блокаду Ленинграда.
– Почему работа посвящена деду?
– Во-первых, мой дед воевал в Белой армии. Был призван в 1919 году. Во-вторых, он прошел блокаду Ленинграда. В-третьих, на тот период дед считал, что та правда, за которую воюет часть населения, это борьба с большевиками. Дед никогда не жалел, что воевал в Белой армии. Некоторое время он жил в Харбине. Потом принял решение вернуться. Поступил в Уральский государственный университет. Тогда он носил другое название. Дед никогда не скрывал, что был в Белой армии. Из-за этого 6 месяцев находился под следствием, был выслан в административную ссылку. После того, как вышел из тюрьмы в Нижней Туре, о возвращении в родной Ялуторовск Тюменской области уже не было речи. Тем более, что его родителей выслали на Урал. В 1940 году уехал в Ленинград. Его имя есть в музее. Работал в Ленинградском водоканале, был призван в ополчение, воевал, имел боевые награды.
– Его воспоминания удалось записать?
– Да, я сейчас пишу о своем роде книгу. В нее войдут воспоминания деда. Для моих внуков, думаю, это будет интересно – кто мы, откуда. Публиковать книгу не буду, это чисто семейный вопрос. В архив экземпляр передам. Мы должны помнить о своих предках, которым обязаны жизнью.