Видишь несправедливость - не молчи. Зачем я вышла на пикет?

На площади в Краснотурьинске по выходным вообще достаточно оживленно - это один из прогулочных маршрутов: тут фонтаны, скамеечки, автомат с газировкой, цветочки растут. И мы встречаемся с Сашей Жуковым, с которым не виделись, пожалуй, даже пару лет; присоединяются мои коллеги-журналисты - так что у нас даже получилась маленькая очередь на одиночный пикет.
От "Роспечати" мы перемещаемся к этому несчастному пустующему полицейскому модулю с развевающейся по ветру "Полицией". Парни поймали эту вывеску, прижали к земле крупными камнями - чтобы не покалечила никого случайно...
И пока кто-то стоял с плакатом, мы разговаривали. Обо всем. О том, как реагируют люди; о том, что происходит в Москве, в принципе о работе журналиста - бессмысленно это уже или все-таки есть надежда на зарождение гражданского общества, к чему (я вот лично уверена в этом) имеют непосредственное отношение и журналисты. Мне показалось, что в рабочей текучке нам даже друг с другом некогда поговорить об этом, так что - было хорошо.
Что до людей, мне запомнились две реакции:
1. "Чего тут стоять-то, его уже освободили" - будто бы, кроме Ивана Голунова, больше нет людей, которым, например, подбрасывали наркотики и о которых никто не знает.
2. Равнодушие - это когда ты чувствуешь себя пустым местом, люди смотрят как бы сквозь тебя, даже не замедляя шаг, чтобы прочитать три строчки. Я, конечно, утешаю себя мыслью, что они увидели, прочитали, отразили, придут домой и загуглят "Иван Голунов", но я та еще фантазерка.
Реакция № 2 встречалась чаще. Значительно чаще.
Еще подошел парень с пивком, который, насколько я поняла, имел проблемы с законом - "употребляет" и даже, кажется, отсидел, но "подкинуть невозможно". Потом другой парень: из "Голунова же отпустили" все-таки развилась мысль про других, не-Голуновых, сожранных системой. Потом еще был эпизод, совершенно стыдный для меня, потому что это родственник ошарашил вопросом: "А что, сколько заплатят - с плакатом-то постоять?" "Ты серьезно?" - "Ну, а что, думаешь, бесплатно стоят?". Ну вот я как-то лоханулась, видать, -за идею.
А еще полиция приезжала. Из машины вышли несколько сотрудников и... прошли мимо. Проверяли, что с вывеской на их модуле приключилось, но удержаться от диалога все же не смогли. Мы же все и всегда фотографируем - это уже на автомате происходит. Полицейским это почему-то не очень нравится.
- Какое-то у вас "позднее зажигание", - припечатал один из мужчин в форме, - человека уже отпустили, а вы тут стоите... Раньше-то где были? Отпустили уже...
- Ну так не всех же отпустили, - я решила выпендриться, а то они втроем окружили Настю, которая в тот момент стояла с плакатом. - Отпустите всех - не будем тут стоять...
- Это же одиночный пикет, а не митинг, - раздраженно-лениво крикнул коллегам еще один, так и не вышедший из патрульной машины полицейский.
Ни фамилий, ни имен они у нас не спрашивали. Паспорта тоже не потребовали. Ну правильно - одиночные пикеты, какая проблема-то?
Но когда полицейские вернулись - чтобы ремонтировать вывеску - их раздражение все же нашло выход. Я попросила коллег сфотографировать, как сотрудники полиции чинят модуль. Ох и взвились они! Будто бы их снимают бог весть за каким занятием и на частной территории. Такой нелепый конфликт вышел, что даже смешно теперь.
Но было бы круто, если бы и полицейские, и проходившие мимо люди поняли: молчать и опускать глаза нельзя, даже если ситуация не касается тебя лично; делать вид, что невинно осужденных людей не существует, - нельзя; думать, что жесткое винтилово в Москве, в Питере или в Екатеринбурге тебя не касается, - нельзя.
Неравнодушие и гражданская активность - это вопрос личной безопасности. Ведь однажды захотят сожрать и тебя.