Тихий материнский подвиг

В дни Великого поста, особенно накануне Страстной седмицы и Распятия Христа, всегда вспоминается Его Мать Мария – Божия Матерь, стоявшая у Креста и видевшая, как распинают Ее Сына… Вспоминается и небольшой пронзительный отрывок «Распятие» из поэмы «Реквием» Анны Ахматовой:

Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: «Почто Меня оставил?»
А Матери: «О, не рыдай Мене…»
При общении с людьми часто приходится слышать много разных житейских историй. Для кого-то они – совершенно обыденные, так как во многих семьях вершатся свои истории, свои горе и радости. Про каждого человека, прожившего немало лет, можно написать повесть или роман. Но большинство из рассказчиков не хотят выставлять это напоказ, не хотят огласки, не хотят никакого в их сторону «пиара» и «героизма». Эти женщины просто тихо живут, делают и поступают так, как считают нужным, неся свой, материнский, крест. Поэтому фамилии писать не буду, оставлю только имена.
В семье Любови несколько лет назад произошла страшная авария на серовском тракте, в которой погибла ее дочь, а сама Любовь, женщина уже за 70 лет, несколько месяцев тогда провела в больнице, находясь на грани жизни и смерти. Выкарабкалась. И приняла жить к себе детей дочери, своих внуков, оставшихся сиротами. При разговоре Любовь так гордится своим двадцатилетним внуком: «Он такой у меня умница, начитанный, во всем разбирается, это наша опора». Радуется и за внучку-подростка, но переживает очень: «Юные девочки – это самый сложный период». Только вот, когда Любовь вспоминает про ту страшную автоаварию и погибшую дочь, в ту же секунду начинает горько и безутешно плакать… Произнесет слово и тут же слезы текут из ее глаз… И не знаешь даже, какие слова сочувствия высказать ей в эти минуты.
У Анны в семье тоже чем-то похожая история. Зять где-то потерялся «в местах не столь отдаленных», а дочь – непутевая, совсем не хочет заниматься детьми, все строит свое «женское счастье». Забрала бабушка к себе внучек-девочек, воспитывает, кормит, одевает. Трудно ей очень, внучки, как козочки разбредаются, каждый день как на вулкане, глаз да глаз за ними. Но ничего, держится Анна: «А куда деваться?» – задает риторический вопрос простая женщина, пенсионерка 77-ми лет. И сама же отвечает себе: «Ничего, я стойкая, справлюсь».
Так же справляется и Евгения, которая имея своих четверых детей, взяла из детского дома пятого. «Мы все в семье так решили, пусть будет пятеро детишек. Муж меня поддержал. В нашей небольшой квартире всем места хватает. Еще и собачка, кошка, попугайчик и хомячок живут. Все сыты, довольны, слава Богу!» «Трудно, наверное, вам?» – спрашиваю Евгению и тотчас понимаю, что задал наиглупейший вопрос. Евгения посмотрела на меня, пожала плечами и ответила: «Не знаю. Мы так живем».
Другая история у бабушки Томы. Жена сына очень нехорошо поступила, очень. Сына – в самом расцвете сил, здорового, непьющего, некурящего, крепкого мужика – от переживаний разбил мощный инсульт, парализовало не только часть тела, но и мозг сильно пострадал. Долго билась за своего сына его мама Тома и ухаживала за ним. Потом случился второй, третий инсульт. Только тот, кто ухаживал несколько лет за лежачим парализованным больным, сможет понять все, что перенесла и через что прошла его престарелая мама. Когда ее возраст подошел к девятому десятку, когда сил все меньше и меньше, а болезней все больше и больше, когда себя уже обслужить с каждым днем становится все сложнее, когда не смогла уже приподнять, повернуть своего сына, чтобы сменить ему памперсы и помыть… Когда она поняла, что не спасает ситуацию и нанятые приходящие помощники, когда поняла, что ее самой может не стать в любой день и час… А что же будет с сыном? Только тогда она приняла очень трудное для себя решение, но самое верное и правильное в этой ситуации – оформила сына в социальное учреждение под постоянный профессиональный уход и медицинский присмотр. Смысл жизни для старенькой мамы теперь – это раз в неделю купить чего-то вкусненького и приехать на такси к сыну. На свидание его вывозят на инвалидной коляске, мама что-то ему рассказывает, а сын молча слушает, иногда с трудом произносит какое-то слово, но чаще просто издает звуки или кивает головой… И эти поездки для мамы уже с каждым разом даются все труднее и труднее, годы и болезни берут своё. Поражаюсь ее стойкости характера, ее тихому материнскому подвигу. «Еще и старый кот у меня умер. Просыпаюсь по утрам и иногда кажется, что кот замяукал, а то и сын зовет. С трудом встаю с кровати, иду по квартире, нет никого, пусто. Пусто… Главное, сын под хорошим присмотром», – произносит бабушка Тома и… резко отворачивается. Чтобы никто не посмел увидеть ее слезинок.
У другой Анны много лет назад произошла в семье трагедия. Так она ждала своего сына из армии, так хвалилась перед всеми, что у нее сыночек-орел, фотокарточку его в военной парадной форме всем показывала. Сынок приехал из армии. Но вместо того, чтобы сразу идти домой к маме, захотелось ему, сойдя с поезда, сначала искупаться в речке, день был тогда по-летнему очень жарким. И утонул. На похоронах (чему я сам был свидетель) невозможно было спокойно смотреть на мать. Маленькая хрупкая женщина, вся в черном, издавала отчаянные, какие-то звериные крики и стоны. А в гробу лежал ее сыночек-орел, в военной парадной форме. Потом много лет, каждый божий воскресный день, можно было наблюдать, как шла пешочком Анна по одной и той же тропиночке в сторону погоста, а на вопрос: «Куда ты отправилась?» отвечала всегда спокойно и с улыбочкой: «К сыночку иду, к сыночку…»
В юные годы приходилось мне видеть на кладбище одну супружескую пару, которая постоянно, на протяжении нескольких лет, приходила на могилку своего взрослого сына. Он похоронен совсем близко от нашего отца. Я даже и не знаю, как их звать и что у них случилось, никогда с ними не разговаривал. Только все время душу мою щипало, когда они шли: оба небольшого роста, худенькие. Тогда мне, юнцу, казалось, что старенькие они уже были. Шли они очень медленно по кладбищенской дорожке и поддерживали друг друга за локоток. Прибирались на могилке сына, а потом долго и молча сидели на лавочке. Давно я их уже не вижу... Только спустя почти сорок лет, в прошлом году, услышал эту историю. Две незнакомых женщины подошли к захоронению того парня и разговаривают громко между собой: «Смотри, это ведь он. Ну, помнишь случай давний, парень демобилизовался из армии, приехал домой и в этот же вечер ушел на дискотеку танцевать. Там какая-то драка произошла, он то ли упал неудачно, то ли его убили, уж не помню». «Ой-ой-ой, бедная мать», – покачала головой в ответ вторая женщина… А у меня сразу те воспоминания из юности ярко всплыли, как идут худенькие, небольшого роста муж с женой. Идут медленно по кладбищенской дорожке к своему сыну, бережно поддерживая друг друга за локоток. Чтобы не упасть от горя…
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
(Анна Ахматова, «Распятие», поэма «Реквием»)
… Во многих семьях – свои истории. Наши мамы, настоящие мамы, любят своих детей. И остаются мамами до последнего своего вздоха. Остаются мамами навсегда.
Андрей Гребенкин, «Глобус».