Страсть к свободе и свобода страсти (Уроки сериала «Графиня де Монсоро»)

Мало кто пожалел о том, что стал смотреть вышеуказанный сериал: отличная режиссура, великолепная игра актеров, воссоздание примет времени в костюмах, оружии, интерьерах…

Но мы хотим рассмотреть этот сериал на предмет прояснения сущности свободы и преград на пути к ней.
И первое, что бросается в глаза, – это тот факт, что реальной свободы у людей того времени и места (Франция, ХVI век) крайне мало. 
Человеческую свободу сковывают жесткие сословные границы, устоявшиеся религиозные догмы, тяжелый, малопроизводительный труд… В результате – несвободны все. Даже король, стоящий на вершине сословной иерархии, не свободен – он зависим от своего окружения, господствующей религии, семейных отношений, своих страстей.
Но человек – особенное существо: в силу имеющегося у него разума он не может смириться с условиями мира, в который оказывается вброшен волею случая. И чем больше груз ограничений его свободы, тем сильнее его страсть к ней. Ему приходится изыскивать пути и средства для расширения поля личной свободы.
Самый простой путь мы видим на примере монаха Горанфло: если свободу невозможно добыть, то можно удовлетвориться ее подделкой - волюшкой, а средство старо как мир – вино. Пьяный – сам себе король, пьяному и море по колено, с пьяного какой спрос… В конце сериала многомудрый шут короля Шико даже предполагает, что Горанфло и есть самый свободный и счастливый персонаж этой печальной истории. Так бы оно, наверное, и было, если бы не губительное влияние алкоголя на печень, мозги, нервы. Средство для достижения желанной свободы-раскрепощенности становится самоцелью и превращается в губительную зависимость. А где зависимость – там нет свободы.
Еще один путь для абсолютного большинства обитателей того времени – присоединиться к стае; даже выбор есть: стая «гугенотов» и стая «католиков». В стае человек чувствует себя свободнее – она избавляет его от многих страхов жизни и даже иногда от страха смерти. Однако, за этот выбор приходится платить еще большей несвободой: потерей права самому устанавливать собственные принципы идеалы (ибо обязан разделять идеалы стаи!) и еще и жесткой обязанностью ненавидеть «не своих».
Даже высшие касты, все эти герцоги, бароны, графы, зависимы от своих суверенов. 
Блистательный главный герой Бюсси, гордый человек с весьма независимым характером, все же явно зависит от сюзерена – герцога Анжуйского.
В результате возникает еще один путь к свободе – следование кодексу Чести, ибо кодекс чести утверждает границы бОльшей свободы для привилегированного сословия. Все они, которым повезло с рождением, скрупулезно отстаивают каждую, даже самую мелкую, привилегию, ревниво борются друг с другом за полагающиеся им почести. 
(Кстати, то же самое наблюдается у животных – бесконечная бескомпромиссная борьба за место в иерархии стаи.) 
И ладно, если бы это была честь, основанная на верности внутренним моральным принципам, нет, она прежде всего основана на устоявшихся внешних ожиданиях: на ожидании того, что к ним надо относиться с особым почтением, что их желаниям надо уступать, что им должно принадлежать лучшее. Вот появляется в поле их зрения женщина ангельского вида (Диана) и, даже не узнав ее хорошенько, они сразу решают: ЭТО должно принадлежать мне по праву. Так думает брат короля герцог Анжуйский, так думает граф де Монсоро и … так думает и абсолютно положительный герой граф де Бюсси. В одном эпизоде он высказывается по отношению к Диане и графу де Монсоро: «Как они смеют не считаться со мной, потомком Клермонтов!» 
Увы, этот путь к свободе и делает их всех несвободными – кодекс предписывает им не только модель поведения, но и жизненную стратегию.
Один из главных посылов кодекса – это безоглядно защищать «честь» своего сюзерена, что и приводит миньонов-любимчиков короля, с одной стороны, и Бюсси с его друзьями, с другой, к неизбежной смертельной схватке. Главный любимчик короля граф де Келюс, правда, объясняет это высокими идеями борьбы божественного (королевского) начала с языческим (народным). Однако это не больше, чем рационализация – желание объяснить весьма низкие причины (служить и прислуживать) высокими идеями.
Но как же, скажет читатель, смотревший сериал, неужели там вообще нет любви?! Да, есть. И это еще один способ обрести личную свободу – отдаться любовной страсти. Уж вроде бы в царстве любви-то человек волен, наконец, стать самим собой… Но и здесь все не так просто. Если человек дает полную свободу своей страсти, то страсть становится самоцелью. Влюбленный в Диану Бюсси готов ради своей страсти спровоцировать гражданскую войну между герцогом Анжуйским и королем… (Ну, погибнут каких-нибудь 30 тысяч простецов – что это в сравнении с Любовью?) Ради возможности видеться с Дианой предельно щепетильный в вопросах чести граф де Бюсси обманывает другого графа. Страсть уводит Бюсси и Диану в мир, который существует только для них и ради них, – это все равно что находиться в «глазу урагана». Но реальный мир-ураган живет по своим законам и не прощает попытку побега…
Ну, а теперь к философии. 
Так ли уж сильно изменился мир и изменились люди по прошествии более чем четырех столетий? 
Уменьшилось ли в наше время число желающих получить свободу в виде «волюшки вольной»?» Неизвестно. А вот средств для получения такой «свободы» явно прибавилось: помимо вина это еще и наркотики, и клубные развлекушки, и виртуальные завлекушки… Прибавилось и число «стай», в которые можно сбежать: тут тебе и радикальные религиозные течения, и секты всех мастей, и агрессивные субкультуры, и клубы болельщиков… Нет, конечно, такого жесткого деления на сословия, но так легко стало создавать «сословия» со своим кодексом и цветом с помощью соцсетей.
Может мы научились лучше управлять своими страстями? Однако статистика смертей из-за несчастной любви и ревности не дает повода для оптимизма.
Нет, ну, конечно, мир изменился – мы имеем гораздо больше свободы, чем обитатели древней Франции, но и возросло количество покушений на личную свободу человека.
Возросла ли наша страсть к свободе? Вот философ Эрих Фромм утверждает, что современный человек скорее готов поменять личную свободу на комфорт и безопасность, что и доказал ХХ век, когда массы народа бездумно следовали за вождями. (Смотрите книгу Э. Фромма «Бегство от свободы»)
А может, человек будущего вообще передаст нелегкое бремя принимать решения и делать выбор какому-нибудь электронному супермозгу ради того, чтобы спокойно и комфортно жить в своей соте многомиллиардного человеческого улья? (Смотрите книгу С. Слепынина «Звездные берега»)
И все тот же проклятый вопрос: а способен ли человек вообще противостоять разрушительной страсти? Наверное, самый верный ответ: не всякий и не всегда. Однако, шанс есть у каждого. И главное средство всегда было и остается – разум. Человек, обуреваемый страстями, идет по лезвию ножа - именно с помощью разума мы можем распознать признаки надвигающейся губительной страсти и принять все возможные меры, чтобы не впасть в зависимость от нее. 
Человек – энергийное существо: именно страсть является мотором-энергетиком его деятельности, поэтому он обречен жить страстно. Но с помощью разума человек может найти достойные объекты для страсти: счастье близких (и далеких) людей, полезный труд, делающий мир вокруг хоть чуточку лучше, да мало ли что еще… Либо он найдет применение страсти, либо страсть найдет применение ему. Выбор за человеком, а в выборе – свобода.
 «Человек должен быть доступен для страстей, но и властен распоряжаться ими», - Жан Поль, немецкий писатель.
11.12.2022 г. Александр Бушуев.