«Двух станов не боец, но только гость случайный…»

5 сентября 2022 года – 205-летие со дня рождения А.К. Толстого.

Его прадедом по материнской линии был последний гетман Украины Кирилл Разумовский, а дедом – екатерининский вельможа, сенатор, министр просвещения Разумовский. Мать была весьма экстравагантной женщиной. Властность, богатство, своеволие, ум и красота – смесь взрывоопасная. О ее причудах ходили в свете анекдоты. Несмотря на недовольство государя, она, к примеру, приказывала присылать ей ту же материю на платья, что заказывала императрица, заказывала в точности такие же шляпки… В имениях матери в Черниговской губернии прошло детство будущего поэта. 
Литературный дар проявился в нем рано, в шестилетнем возрасте. Дядя Алексей Перовский, известный нам под псевдонимом Антоний Погорельский, всячески поощрял племянника и развивал в нем этот дар, показывал произведения Алексея самому Жуковскому; есть свидетельства, что первые юношеские опыты были одобрены А.С. Пушкиным. Способствовала развитию творческих сил Алексея Толстого и поездка с матерью за границу: посещение Гёте, путешествие по Италии, которая вся один сплошной музей и сокровищница мирового искусства. Он знал, между прочим, несколько европейских языков, из которых любимым был немецкий; на этом языке им написан целый ряд стихотворений.
По служебной лестнице «архивный юноша» поднимался без особого труда – в прямом смысле этого слова. Служба была скорее приятным дополнением к светской жизни и занятиям литературой. «Золотая молодежь» того времени! Молодой, интересный, привлекательный внешне, сильный физически (мог кочергу винтом скрутить!), приветливый, остроумный… Конечно, ему сопутствовал успех. Светская жизнь увлекала Алексея Константиновича особенно в молодые годы, но охота и занятия литературой – две вещи, с которыми он не расставался всю жизнь.
За какие жанры он только не брался! Драмы («Царь Федор Иоаннович», «Дон Жуан» и пр.), историческая «повесть времен Ивана Грозного» «Князь Серебряный» (его интересовал именно этот период русской истории: правление Ивана Грозного, начало Смуты), великолепные, музыкальные стихи (некоторые из них стали известными романсами) и поэмы (многие из них тоже исторического содержания), басни, «страшилки» про упырей, переводы из Гёте, Гейне, Шенье, Байрона, сатиры (в том числе сатирическая «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева», которая распространялась в списках еще до официального выхода в печать, и по цензурным соображениям была издана только через 15 лет после написания). 
Самое необыкновенное его детище – Козьма Прутков, сочинитель, пиит и философ, которого на самом деле никогда не было, но которого вот уже более полутораста лет знают и читают. 
Его «родили» вчетвером братья Алексей, Владимир, Александр Жемчужниковы и их кузен Алексей Толстой. Креатура вышла весьма и весьма живучая. До сих пор в ходу прутковские афоризмы: «Смотри в корень!», «Три дела, однажды начавши, трудно кончить: а) вкушать хорошую пищу; б) беседовать с возвратившимся из похода другом и в) чесать, где чешется», «И терпентин на что-нибудь полезен!», «Никто не обнимет необъятного», «Если хочешь быть счастливым, будь им», «Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то они и носят в себе»… 
Уникальное явление нашей литературы! Ни до, ни после не было такого случая, чтобы появился самостоятельный сборник произведений несуществующего писателя, да еще снабженный его портретом и биографией. Впервые писатель Прутков заявил о себе в 1854 году. Алексей Толстой всю жизнь исповедовал идеи «чистого искусства» и был далек от политики и острых социальных проблем своего времени (а это время Николая Павловича, когда на всю мощь запущена машина гражданской и военной бюрократии). Но совсем отстраниться от жизни общественной он не мог. И Козьма Прутков – как бы другое «я» А. Толстого, способ вступить в полемику по литературным и политическим поводам. Хотя даже в таких опусах, как «Проект: о введении единомыслия в России» нельзя говорить о революционном настрое. 
Прежде всего Прутков как литератор – пародист, очень злободневный, а как человек – обыватель с огромным самомнением, поэтому его «афоризмы» порой – «блистательные трюизмы», если так можно выразиться; это пародии в квадрате. Он восхитительно едок, зол, ехиден в своих афоризмах и баснях. В 1863 году братья известили литературный мир о кончине «крупного чиновника и пиита». Но оказалось, что родить-то его было легко, а вот закопать – уж увольте. Вроде никогда и не жил, а похоронить невозможно.
И вот ведь еще интересная штука… Вольтер сказал: «Книги на злобу дня умирают вместе со злободневностью». Но не в России. И не с такими писателями, как мифический Козьма Прутков и, к слову, совершенно реальный Салтыков-Щедрин. Просто - найдите. И почитайте.