Долго и счастливо

Как-то так повелось, что… «если не зарытый, значит, не талант», если не страдал от голода, холода, нищеты, непонимания современников, козней завистников или бюрократических препон – значит, не гений…  А вот жизнь Э́дварда Хагерупа Грига с самого начала складывалась гладко. Семья состоятельная, обучение в Лейпцигской консерватории доступно; учителями и современниками не обижен. Академик Швейцарской королевской академии, академик Французской академии изящных искусств, почетный профессор Кембриджского университета. Мировая слава. Признание современников и соотечественников…

Может быть, самое большое огорчение ранних лет заключалось в том, что учитель гимназии не поверил, будто 12-летний мальчик сам написал фортепианное сочинение… Но все это с лихвой перекрылось лестными отзывами музыкальных кумиров Европы – к примеру, Ференца Листа.  
Они оба, кстати, были романтики и схожи в стремлении популяризировать народную музыку своей страны. Основанное Григом общество «Эвтерпа» призвано было знакомить норвежцев с произведениями скандинавских композиторов. (Между прочим, Григ сочинял музыку на сюжеты сказок другого соотечественника-романтика - Г. Х. Андерсена.)
От властей Осло композитор получил пожизненную стипендию, а в 1876 году к нему пришло мировое признание. После нескольких музыкальных сезонов Григ смог позволить себе оставить столичную жизнь и вернуться в Берген.
Именно здесь, в родном и любимом маленьком Бергене, Григ и жил… хочется сказать – «долго и счастливо», так нет же... И если кому-то хочется мировой справедливости… В 1883 году у него открылся туберкулез, умерла дочь и ушла жена.  
Впрочем, с женой они помирились-таки и переехали на виллу Тролльхауген, построенную по заказу и проекту Грига. Норвегия ведь страна троллей. Здесь они на каждом шагу: караулят путника в лесу, чтобы сбить с пути, а то и съесть, чудят в детских книжках, смотрят из магазинных витрин и с дорожных знаков… Вот и название Тролльхауген – «Холм троллей» в переводе. Наверное, тролли окрестных лесов тоже были слушателями музыки Эдварда Грига.
«Все, что могло приглушить звуки, - ковры, портьеры и мягкую мебель – Григ давно убрал из дома… Друзья говорили, что дом композитора похож на жилище дровосека. Его украшал только рояль. Если человек был наделен воображением, то он мог услышать среди этих белых стен волшебные вещи – от рокота северного океана, что катил волны из мглы и ветра, что высвистывал над ними свою дикую сагу, до песни девочки, баюкающей тряпичную куклу.
Рояль мог петь обо всем – о порыве человеческого духа к великому и о любви. Белые и черные клавиши, убегая из-подл крепких пальцев Грига, тосковали, смеялись, гремели бурей и гневом и вдруг сразу смолкали.
Тогда в тишине еще долго звучала только одна маленькая струна, будто это плакала Золушка, обиженная сестрами.
Григ, откинувшись, слушал, пока этот последний звук не затихал на кухне, где с давних пор поселился сверчок.
Становилось слышно, как, отсчитывая секунды с точностью метронома, капает из крана вода. Капли твердили, что время не ждет и надо бы поторопиться, чтобы сделать все, что задумано».
Это отрывок из прелестнейшего рассказа Константина Паустовского «Корзина с еловыми шишками», написанного с великой любовью к норвежскому композитору.
… А сделать, действительно, предстояло еще много. Эдвард Григ – автор 600 песен и романсов, двух сюит, одного концерта и более чем 20 музыкальных пьес, которые продолжают жить и после его смерти, так же, как и фестиваль норвежской музыки в Бергене, который проводится и по сей день. Наверное, все-таки «долго и счастливо» состоялось: по крайней мере, в отношении музыки Грига.
Когда в 1907 он умер, вся страна погрузилась в траур. Похоронили композитора на берегу фьорда, недалеко от Тролльхаугена, чтобы он и после смерти оставался вместе с любимой им природой Норвегии.