Работа над книгой воспоминаний детей военного времени продолжается, и вы можете помочь в этой работе, поделившись своей информацией. Количество записанных историй приближается к пятидесяти, и до Нового года я надеюсь собрать весь материал. Но, помимо технической стороны дела, есть еще и другая, о которой очень хочется сказать.
Дети войны, которых… нет
Принято говорить о детстве, как о счастливой и беззаботной поре жизни. Но у этих ребятишек вряд ли оно было счастливым. Да и вообще – было ли? Их детство перечеркнуто войной. Наверное, играли, дети не могут без игр. Но война всегда была в их играх рядом: отец вспоминал, как после боев они с пацанами ходили собирать «трофеи», гильзы, еще какие-то «железки»… Иногда эти «железки» взрывались прямо в руках… Упоминание про самодельных кукол я слышала всего один-два раза. Больше вспоминают работу. Как практически наравне со взрослыми вставали к станкам, трудились в колхозах. И даже маленькие помогали, чем могли, ухаживая за теми, кто еще меньше, собирая колоски, ища лебеду и крапиву, из которых мать потом приготовит «обед»…
У каждого была своя война. И в то же время она была одна на всех, общая. Отцы на фронте, матери бьются в тисках нужды, работают вместо ушедших воевать мужиков, в каждой семье ждут писем, иные получают похоронки… Слушать эти бесхитростные рассказы страшно. Каково было это пережить? Но что поражает меня каждый раз, когда я слышу эти голоса детской памяти… безграничное терпение, что ли, нажитая бедой мудрость: «Время было такое, всем тяжело, а куда деваться? Надо было жить, выживать». И практически все вспоминают, как люди переживали горе сообща, как поддерживали друг друга. В них до сих пор осталась эта доброта, некая… светлота, что ли, почти зримая. И почти всегда звучит рефрен: «Родители никогда не жаловались», «Никто не возмущался». И дети не жаловались. Бегали босиком, как только сойдет снег, - и до первого снега: обуви не было. Голодали так, что и посейчас сказывается, и врач удивляется, что, мол, «у Вас желудок недоразвитый, как у семилетнего ребенка», и надрывались на тяжелой колхозной страде… Понимали.
А вот понимают ли про них те, кто у нас в государстве все решает? Эти ребятишки подставили свои хрупкие детские плечи под военные тяготы наравне со взрослыми. Босиком по снегу, и по двенадцать часов у станка, и пахота на себе, и лепешки из лебеды, и многое другое сказалось к старости, вышло болезнями. У нас есть статус «участники войны», «труженики тыла». Но статуса «дети войны» не было и нет до сих пор. Страна приняла от них великую жертву, но не торопится расплачиваться по счетам. Им сегодня за восемьдесят, и не так уж много их осталось. И не так уж много нужно, наверное, чтобы хоть чуть-чуть помочь им. Возместить потерянное детство не поможет ни один волшебник. Но не надо быть волшебником, чтобы ввести такой статус и дать льготы наравне с другими, признанными категориями участников войны.
Они не просят, не возмущаются. Говорят: «Нас нет. Статуса «дети войны» не существует. Хотя – вот они, мы…» Это какой-то привычный еще с военных лет стоицизм. Невольно Булгаков вспоминается с его пресловутым «сами предложат и сами все дадут». Увы, Михаил Афанасьевич, не предложат и не дадут... Потому надо снова и снова говорить об этом, привлекая внимание к проблеме. А это – проблема великой несправедливости.
И еще: беседуя с этими людьми, теперь уже стариками, я поражаюсь цепкости детской памяти. Иногда она выхватывает из общей картины такие детали, каких вы не найдете ни в одном учебнике истории. И в этом смысле их воспоминания бесценны. Вспоминать очень тяжело, и я каждый раз чувствую вину перед этими людьми, заставляя возвращаться к давно пережитому, часто со слезами, с болью. Но когда их поколение уйдет, не останется никого из знавших Великую Отечественную в лицо. И уже некому будет рассказать о ней новым поколениям.
«Когда забывают войну, начинается новая. Память- главный враг войны». Хорошая у Аристотеля цитата, не правда ли?
М. Демчук
На этом сайте можно посмотреть льготы, положенные детям войны:
https://grazhdaninu.com/lgotyi/razlichnyie-lgotyi/deti-voynyi.html