Екатеринбург – это как съездить в Диснейленд какой-нибудь. На денек, набраться впечатлений. Впечатления на сей раз оказались грустные. В Музее изобразительных искусств на Плотинке выставка Воловича. Любимого художника. Но выставка - в память. Ходишь от одной работы к другой и понимаешь, что – всё, новых не будет.
Если кто не знает, Виталий Михайлович Волович - художник с мировым именем, академик, Почетный гражданин Екатеринбурга… И еще целый список наград, званий и прочих регалий. (Если хотите знать подробнее – интернет вам в помощь.)
Из своих 90 он прожил в Свердловске/Екатеринбурге 85. Он нарисовал множество портретов любимого города – старого города. Поделился с нами СВОИМ городом. (А они у Воловича все очень необычные – Иерусалим, Самарканд, Суздаль…)
В его Таллинне проглядывает что-то андерсеновское, сказочное, а в Бухаре – ходжа-насреддиновское, хотя каждый из этих пейзажей совершенно точен и узнаваем... И одновременно – преображен взглядом и рукой художника. Города-сны, города-мечты, города-сказки, городавоспоминания…
Но, скажите, откуда, с какой точки надо смотреть, чтобы вот так увидеть Иерусалим, к примеру? Может быть, с неба?
Но главное – он был Рыцарь книги.
За свою жизнь он создал огромное количество иллюстраций. Пером, тушью, акварелью, гуашью, темперой, в технике гравюры… Он владел всем этим в совершенстве.
Книги жили в их доме всегда, семья дружила с Павлом Бажовым, мама и сама занималась литературным творчеством. А у мальчика Виталика с детства чтение и рисование были любимыми занятиями. Потому естественным шагом стала учеба в Свердловском художественном училище и потом сотрудничество со Средне-Уральским книжным издательством.
Книги этого нашего, местного, издательства, если помните, можно было купить даже в пору лютого книжного голода. И некоторые попадались с иллюстрациями Воловича.
Как, например, сказы Бажова.
Он был лучшим из бажовских иллюстраторов.
Хотя признали его как «книжного художника» далеко не сразу. Да и сам он не придавал этой работе особого значения; сначала его больше увлекала станковая живопись и графика.
Вовремя сказанное доброе слово Михаила Пришвина за прекрасно проиллюстрированную «Кладовую солнца» изменило приоритеты Воловича. А мировую известность ему принесли «средневековые циклы» - иллюстрации к «Тристану и Изольде», «Отелло», «Ричарду III»...
Я не искусствовед; не могу разложить по полочкам стили, направления, технические приемы его графики… Но то, что я вижу, завораживает, пугает и восхищает одновременно. Потому - просто впечатления:
От гравюры к гравюре – идешь и разгадываешь, как ребус. Они сложные. Очень. Сложные по композиции, сложные по мысли, сложные по исполнению, по детализации.
Они очень простые. Когда изображение предельно обобщено, стилизовано, доведено до символа.
Вот монахи в капюшонах – люди-свечи. Вот палач из «Ричарда…» с топором на плече. А воздухе зависла корона – падает и все никак не упадет, как капля крови с лезвия...
Ловишь главный посыл. (Или кажется, что ловишь.)
А потом уже можно до бесконечности рассматривать мелкие детали. И восхищаться, как это сделано.
В его рисунках полно аллюзий. Эль Греко, Босх, «Герника» Пикассо, «Капричос» Гойи... Просто в какой-то мистический транс впадаешь возле «Средневековых мистерий».
Магический реализм? Джеклондоновские волки похожи на призрачную стаю, где один силуэт перетекает в другой, но зубы-то у них настоящие.
Его герои трагичны. Даже когда они совершают свой подвиг или обретают любовь, на их горестных лицах лежит печать рока – и везде за ними следуют злые… духи? демоны? ангелы смерти? ожившие кошмары? – раскрывают алчные пасти, тянут страшные когтистые… руки? лапы? готовые оборвать и жизнь, и минутное счастье.
Книга, с которой началась моя любовь к Воловичу-художнику – «Тристан и Изольда».
Очень печальная и очень красивая история про любовь и смерть. И опять рядом с такими красивыми героями – создания сумрачного мира, сея разлад, несчастье, тоску.
А может быть, это воплощенные в монстров страхи и сомнения, раздирающие самих героев?
Как-никак, хоть сами они не вольны в своих страстях, любовь-то их посетила грешная, и они знают об этом. Понимают, только сделать-то ничего не могут ни с собой, ни со своими чувствами.
Человек, который так умеет рисовать, делает книгу наравне с автором (даже если автор вот уж лет так пятьсот тому назад почил в бозе, как Брант, к примеру, или того дальше - Эсхил). Он делает ее живой… Или надо сказать - умел? делал?
Да нет. Благодаря ему книги продолжают оставаться живыми и говорящими с нами не только на языке литературы, но и на языке рисунка. Vita brévis, ars lónga.
В читальном зале ЦГБ им. Д. Н. Мамина-Сибиряка вы сможете найти материалы о Виталии Михайловиче Воловиче в книгах «Лауреаты премии губернатора» и «Просветители Екатеринбурга», автором которой является поэт и писатель Вадим Осипов.
