Эксперты МАК: причиной трагедии с серовским Ан-2 стал человеческий фактор

Межгосударственный авиационный комитет (МАК) обнародовал отчет о расследование авиакатастрофы самолета Ан-2, вылетевшего из Серова 11 июня прошлого года. На борту был пилот и 12 пассажиров. Все они погибли. Самолет искали почти год. Его обломки и останки пассажиров в мае этого года случайно обнаружили в лесу два серовских охотника. Катастрофа произошла всего в 10 километрах от взлетно-посадочной полосы... «Причиной катастрофы самолета явилось выполнение полета командиром ВС, на высоте, значительно ниже безопасной». Ан-2 столкнулся с деревом и упал на землю. От удара он разрушился и загорелся. Пилот допустил опасное снижение, «находясь, вероятно, (по объяснению авиатехника) в состоянии алкогольного опьянения», читаем в отчете. «Поэтому, наиболее вероятно, осмотрительность и контроль за высотой полета у КВС были заторможены». Техника была исправной Главный вывод комиссии МАК – виной трагедии с серовским Ан-2 стал человеческий фактор. «Комиссия в процессе работы признаков отказа авиационной техники в полете не обнаружила», – говорится в заключении специалистов. Экспертиза проб бензина и моторного масла, взятые из тех же емкостей, из которых заправляли улетевший «кукурузник» и поисковые самолеты, показала, что замечаний к качеству ГСМ нет. Ни погода, ни техническое состояние самолета, ни какие-либо неожиданные препятствия на пути летевшего Ан-2 (птица, зонд и т.п.) не стали причиной возникновения и развития аварийной ситуации. Перегруза самолета, на борту которого было 13 человек и 700 литров горючего (это почти под завязку) проверяющими не зафиксировано – по их расчетам полетная масса не превышала предельно допустимую. Техподготовка и квалификация экипажа, говорится в отчете, соответствовала установленным требованиям. Ас в небе, нарушитель на земле О том, что КВС Кашапов из аэропорта Оренбурга был настоящим асом, говорили нам многоопытные летчики-наблюдатели из Серова Леонид Попов и Владимир Волобуев. За 25 лет службы в лесоохране они повидали всякие экипажи. «Хатип кожей чувствовал самолет», – отзываются о командире Ан-2. О том же говорят и знаки отличия пилота, среди которых довольно редкие, как, например, «Отличник Аэрофлота», которым награждены очень немногие авиаторы. За 8 281 час общего налета (почти 6 тысяч из которых – в качестве командира Ан-2) у Хатипа Кашапова не было ни одного авиапроисшествия или авиаинцидента. Возможно, уверенность в своем опыте и подвела командира. «По всему выходит, – размышляет участвовавший в работе поискового штаба отец одного из погибших пассажиров, – что пилот, пролетев немного, решил вернуться на аэродром. Развернулся над лесом, так и не набрав нужной высоты, но не повезло: зацепился крылом за макушку дерева». В то же время полет 11 июня вряд ли был для пилота спонтанным, случайным. Накануне, 10 июня, он также на рискованно низкой высоте катал над Киселевским водохранилищем две пары молодых серовчан. За 20-минутные покатушки молодые люди заплатили пилоту 3 тысячи рублей. Днем 11 числа КВС предложил покататься трем студентам, заехавшим на аэродром сфотографироваться на фоне Ан-2. Ребята отказались. А вот подъехавшая следом компания попросилась слетать к соседним горным хребтам. По злой иронии судьбы один из участников этого рокового полета сагитировал друзей заехать на аэродром после того, как накануне увидел пируэты воздушного ковбоя над водохранилищем. Командир не мог не знать, что грубо нарушает правила полетов. Но пошел на это сознательно. Ан-2 нашли недалеко от аэродрома.
Фото: архив газеты «Глобус» Жене перед полетом не звонил Анализируя предысторию трагического полета, МАКовцы ссылаются на показания авиатехника экипажа. По его словам, днем накануне полета пилот употреблял спиртное и перед вечерним полетом 11 июня «был уже изрядно выпимши». Техник рассказывает, что пытался помешать взлету, частично перекрыв стоп-кран. Но «...КВС увидел, что я держу стоп-кран, ударил меня по руке и сказал мне нецензурно «иди отсюда». Экспертиза найденных останков не смогла дать ответ – был ли пилот или кто-то из пассажиров нетрезвым, так как с момента катастрофы до обнаружения обломков прошел почти год. По словам сыновей летчика, его жена с полуслова бы поняла состояние Хатипа и убеждена, что он не был пьяным. Но непосредственно перед вылетом пилот ей не звонил. Хотя раньше делал это всегда, это был семейный ритуал. Для родителей погибших обвинения в том, что их дети отправились на «пьяные покатушки» и сегодня – самые болезненные. Если по поводу пилота и сторожа можно делать какие-то предположения о том, что они выпивали на аэродроме – следователи нашли в комнате отдыха спиртное и стаканы, то о пассажирах таких свидетельств нет. Что делать – понятно, а кто виноват? В подробном отчете МАК – 40 страниц. Его готовили четыре месяца. У членов комиссий, всегда создаваемых в МАК после летных происшествий, нет задачи оценить качество поисковых работ, установить кто виноват и кто несет ответственность за случившееся. Это дело транспортных следователей и прокуроров. И именно следствию предстоит сделать окончательные выводы о том, почему стал возможен незаконный вылет в результате которого погибли 13 человек. Цель расследования спецов авиации – выяснить причины и обстоятельства ЧП, чтобы предотвратить подобные в будущем. По мнению комиссии долгий поиск не был бы безрезультатным и столь затратным, если бы информация о происшествии поступила в дежурные службы Росавиации не через 8 часов после вылета, а раньше. На этот счет свое мнение у руководителя компании «Авиа-ЗОВ» Олега Золина, в чьем подчинении работал экипаж Кашапова в Серове. Он считает, что шанс найти самолет был бы выше, если бы крылатые поисковики вылетели не нарушив порядок, регламентирующий действия при сообщении о ЧП с воздушным судном. Свои доводы о недостатках в организации поиска он изложил прокурорам и сейчас ждет ответ на обращение. Участники виртуальных дискуссий о происшествии с Ан-2 разочарованы тем, что в рекомендациях комиссии нет предложений, которые явно напрашиваются после серовской катастрофы. Например, об обязательном оборудовании самолетов малой авиации специальными радиомаяками, которые бы в автоматическом режиме сигнализировали о месте нахождения пропавшего судна. Заключение МАК дает лишь частичное понимание случившегося 11 июня, говорят в Серове, где полгорода знали погибших. У родных пассажиров пока без ответа остается главный для них вопрос: почему так долго искали самолет, который сгорел всего в 8 километрах от города. Обида родных не утихает и сейчас, через три месяца после похорон. Она вспыхивает с новой силой как только в обществе разгорается спор о выплатах, которые пообещал семьям погибших губернатор Куйвашев. Пока ни копейки из обещанного (речь шла о 500 тысяч рублей) не выплатили никому. И когда дадут то, что посулили – непонятно. По последней информации руководителя региона, деньги на выплаты соберут некие бизнесмены. Родные, которым пришлось занять на похороны немалые суммы (проводить в последний путь молодых земляков захотели многие) терпеливо ждут исполнения обещания.